Кроссовер масок
Шрифт:
— Простите, но я так не могу. Просто не умею.
Почти всю жизнь Аркаша только и делала что старалась и добивалась лучших результатов. У нее была на это своя причина, но это же и сделало ее заложницей побед. Неудивительно, что истинное удовлетворение она почувствовала лишь тогда, когда попала в чарбольную команду. Что-то тревожило ее с момента первой попытки, и только сейчас Аркаша осознала, что это было. Первая и вторая попытки. Они представляли собой абсолютный проигрыш. То, что было для нее неприемлемым. Она никогда не умела мириться с поражением.
— Аркаша? — Виктория так и не опустила руку и теперь стояла с растерянным видом, явно не зная, как поступить дальше.
— Что? — буркнула Аркаша. Она сунула стоп-хлопушку Лакриссе, и та прижала ее к груди.
— Ты хочешь. что ты хочешь сделать?
— Выполнить задание. — Аркаша повернулась Лакриссе. — Бутыль не потеряла?
Лакрисса, хлопая ресничками, продемонстрировала ей емкость.
Аркаша мельком взглянула на все еще чихающего несносца. Времени мало.
— Я займусь большой зверюгой. Уведу в лес. Все-таки он именно меня воспринимает как истинную мишень. А вы усыпите детеныша и добудьте порошок с панциря.
— Аркаш, ну ты что! — Виктория схватила девушку за локоть. — Ты же чуть не пострадала! Я не могу позволить.
— А мне и не нужно твое позволение. — Аркаша мягко коснулась кончиком пальца носа феечки. — Ты Фомальгаут. Я же под опекой Сириуса. Если и буду к кому прислушиваться, то к помощнику старосты Сириуса. Не правда ли, Лакрисса?
Упомянутая встрепенулась. Ухмыльнувшись, Лакрисса почесала кончиком стоп-хлопушки затылок и издала еще один смешок.
— Я очарована твоей деловитостью, Теньковская. И приказным тоном. Похоже, котейке все же стоит начать ревновать.
— А? — Аркаша недоуменно нахмурилась.
— Да, ничего. — Лакрисса выправила осанку, в глазах вновь зажегся прежний огонек.
— Ты маленький беглец из психбольницы, Теньковская. Но чему удивляться? Ты же как-то в чарбольную команду пробралась, и приняли тебя явно не за прелестные глазки.
— В чарбольную? — Виктория прикрыла рот ладошкой.
— Это было нелегко сделать.
— Кто ж спорит? — Улыбка Лакриссы стала шире. — Настрой просто блеск.
— Ты же хотела автомат. — Аркаша сложила руки на груди и сдула челку с глаз. — Будет тебе.
— Ох масеньки мои, — умилилась первый помощник старосты. — Аж екнуло что-то внутри. Вот это экспрессия, вот это уверенность. Ты секси, Теньковская! Все девчонки твои!
— Ну ладно, — озадаченно согласилась Аркаша, совершенно не понимая, зачем ей столько девчонок.
Над их головами раздалось рычание. Несносец пришел в себя.
— Ходу, ходу, ходу! — Лакрисса схватила Викторию за руку и понеслась прочь.
Зверь проводил их равнодушным взглядом.
— Сюда давай! — Аркаша подпрыгнула прямо перед его мордой, а затем сразу рванула в лес. Грохот и дальнейшее сотрясание земли подтвердили догадку о том, кто здесь самая заманчивая мишень.
«Это ж надо быть такой раздражающей, — размышляла Аркаша, прорываясь через кусты. — Начал преследование, позабыв про свою детку. Как-то уж слишком сильно я ему приглянулась».
Примерно через пять секунд начала операции «побег» выяснилась одна неутешительная деталь: Аркаша совершенно не умела бегать по пересеченной местности. Бег по асфальтовой глади или по ровному полу зала разительно отличался от бега по лесной чащобе. Пару раз она едва не угодила ногой в яму, цеплялась одеждой за каждый куст и с опозданием реагировала на ветки, нацелившиеся ей в глаза, отчего ее скорость ужасающе снижалась.
Когда Аркаша поняла, что добиться того, что она вытворяла в спортивном зале, не удастся, она впала в панику. Скорость несносца впечатляла. Такая огромная туша, а двигалась словно дельфин на волнах. Зверь даже как-то умудрялся не ломать ветви и не сносить кусты — он будто просачивался сквозь них.
Не стоило недооценивать потенциал дикой природы. Нет, вернее, не стоило переоценивать себя. Последняя мысль окончательно сбила дыхание.
Лес не позволил ей показать свой потенциал, и это ее спасло. После очередного неуклюжего прыжка Аркаша проскочила кусты и едва успела остановиться перед краем пропасти. Она вернулась, но вовсе не к бревну-мосту. Местность была ей не знакома. А преследователь уже был за спиной.
Затолкнув страх подальше в глубины разума, Аркаша побежала вдоль края, радуясь открытому пространству. Однако это подарило преимущество не только ей. Несносец преодолел кустовые препятствия и устремился за девушкой. Это все больше напоминало погоню на станции Бездны. Несносный несносец был таким же целеустремленным, как и ауропожиратель Отец Диспатер.
Поглощенная собственным бегом и отзвуками прерывистого дыхания приближающейся к ней живой массы Аркаша не сразу обратила внимание на треск, доносившийся из леса. А потому рухнувшее перед самым ее носом дерево чуть не заставило девушку тут же испустить дух. Аркаша на полной скорости налетела на ветви и, угодив в лиственную ловушку, неловко сползла по стволу на землю. Несносец больше не преследовал ее. Остановившись всего в каких-то трех метрах, он принюхивался и нервно шевелил отростками с глазными яблоками. Что-то его явно обеспокоило. Аркаша отодвинула ветку, упирающуюся в бок, и приподнялась, чтобы увидеть то, что скрывалось в лесу.
Желто-алые глаза во тьме деревьев. Существо из Туманного Лабиринта выбралось из своего убежища и пришло за ней даже сюда. Аркаша вжалась спиной в поваленный ствол. Несносец заскулил, точно напуганный пес. Растеряв вмиг всю ловкость, зверь грузно развернулся и заспешил прочь, сопровождая свое отступление тонким повизгиванием.
Что же теперь будет?
Листва скрывала Аркашу, но это уже не могло спасти ее. Выхватив стоп-хлопушку, она с силой надавила на дно. Трубка вяло чихнула и скукожилась.
«Не сработала? Бракованная?»
От порыва ледяного ветра ветка, скрывающая Аркашу от красноглазого существа, хлестнула ее по лицу. Пришлось зажмуриться. И первое, что она увидела, открыв глаза, — это падающее на нее дерево.
Оглушительный треск и шелест листвы окутали болезной дремой. Аркаша отступила и, потеряв опору, соскользнула с края — прямо в пропасть...
Глава 8. Персиковая сласть
Вдохнови меня на великий бросок,
Покажи что сокрыто там, между строк,
Помоги совершить этот главный рывок,
Позволь доказать — ты не так одинок...