Кроткая заступница
Шрифт:
Та страдала бессонницей – и написала, что общение с такой же полуночницей для неё настоящее спасение: тем более с той, в которой она чувствует родственную душу.
Слова про родственную душу были немножко Христине неожиданны, но приятны. Впрочем, быстро выяснилось, что у них действительно много общих вкусов, и взгляды на жизнь в целом совпадают.
«Может быть, у меня впервые в жизни появится настоящая подруга, – подумала Христина, – в которой я не буду искать маму, как с Анной Спиридоновной, а стану общаться на равных? Пора взрослеть действительно…»
Лиза
– Тебе отписали дело Пушкаренко? – спросил он грозно.
Лиза кивнула и хотела пройти мимо, но щуплый Вася быстро принял позу морской звезды, так что обойти его не стало никакой возможности.
– Давай обсудим!
– Вась, давай попозже, у меня дела, – взмолилась Лиза.
– Знаю я твои дела – сейчас с Наташкой будете полдня кофе пить, сериалы свои обсуждать, а потом во «ВКонтакте» зависать.
– Ну и будем, ну и что, – буркнула Лиза, сдаваясь.
У неё был очень маленький, зато отдельный кабинет, и Лиза любила быть тут больше, чем дома. Ей нравились эти казённые стены нежно-персикового, но всё равно тоскливого цвета, дешёвая офисная мебель и пластиковые жалюзи. Почему-то в безликом унылом кабинете, пропитанном духом человеческой мерзости, сказочные истории про героев и фей придумывались особенно хорошо, и Лиза часто засиживалась допоздна, набирая на своём ноутбуке страницу за страницей.
Из большого окна открывался вид на пустырь и дальше на железнодорожную насыпь, и когда мимо проходили поезда, слышался мерный перестук колес, а иногда свистки и другие железнодорожные сигналы.
Особенно Лиза любила смотреть на вечерние электрички, когда в вагонах горит уютный свет и можно вообразить, что люди торопятся к тем, кто их ждёт.
Похоже, так проходит её жизнь, люди едут мимо неё к чему-то хорошему в тепле и безопасности, все вместе, и только она одна смотрит на них из темноты…
Эти мысли приятно царапали душу, рождая сладкое чувство жалости к себе самой.
… – Ладно, ты же всё равно не отстанешь. – Лиза села за стол и открыла тоненькую папку.
Вася устроился напротив, пристально глядя на неё своими живыми чёрными глазами. Он был небольшого роста, но хорошего сложения парнем примерно Лизиных лет, с мелкими чертами лица и слишком аккуратным для мужчины носом.
– Нет в тебе азарта, Лиза, хоть ты и капитан юстиции, – сказал он грустно, – дело-то супер! Считай, раскрытие по горячим следам, а подозреваемый знаешь кто? Доктор наук!
– Да ладно!
– Реально профессор-профессор! Не часто такое встретишь в нашем быдлопотоке, а ты сидишь, кофеёк попиваешь.
Поняв это как намёк, Лиза потянулась к кнопке маленького чайника, стоящего у неё на подоконнике за жалюзи.
– Вась, пока я кофе пью, дело никто не украдёт. Знаешь, если бы можно было быстренько сделать всю работу и отдыхать до следующего месяца, тогда был бы смысл, а так… Одно дело закроешь, три новых навалят. Прости, но в том, чтобы интенсивно
Пожав плечами, Вася открыл дверцу нижнего отделения стеллажа, где Лиза хранила кофейные принадлежности. Лизу не раздражала эта хозяйская повадка, она относилась к Шаларю с большой симпатией и оставляла ему ключи от кабинета, когда он дежурил.
– А как же справедливость? Где жажда предать злодеев в руки правосудия? – сурово спросил он.
– Васенька, на работе надо работать, а не бороться со злом. А то начинаешь с вопросов «Где справедливость?», а заканчиваешь беготнёй по ночным улицам в колготках и развевающемся плаще, типа Бэтмена. И это ещё в лучшем случае.
– Ладно, не злись, – миролюбиво улыбнулся Вася. – Наоборот, скажи мне спасибо, так бы сидела, над бумажками вонючими чахла, а я тебе всё по порядку обскажу. Как говорится, и наглядно, и доступно.
Лиза взяла дело и потрясла им перед носом оперативника:
– Это, Василий, не вонючие бумажки, а квинтэссенция всей нашей работы. Альфа и омега, если хочешь.
Шаларь мрачно подал ей чашку кофе, вполголоса обозвав бюрократкой. «Что есть, то есть», – грустно подумала Лиза. На её счету было несколько блестящих раскрытий, которые никем оказались не замечены и ни на что не повлияли – зато каждый недочёт в оформлении документов вёл к штрафным санкциям, и со временем Лиза поняла, что главное – это не сама работа, а её грамотное отражение в бумагах.
Открыв дело, Лиза увидела в протоколе допроса подозреваемого, составленном дежурным следователем, знакомую закорючку на месте подписи адвоката, и настроение её слегка поднялось. Если этот подозреваемый доктор наук и профессор, скорее всего потребует себе какого-нибудь модного и влиятельного защитника, но пока что его интересы представляет Ирина Эльханановна, адвокат по назначению, замечательная бабка, знающая и понимающая все тонкости следствия.
Лиза не часто работала с ней, но всегда поражалась уму и образованности этой уже очень старой женщины. И особенно умению схватывать суть, сразу представлять себе цельную картину дела. Чего-то не хватило ей, чтобы стать именитым адвокатом, то ли лоска, то ли связей, то ли умения себя подать, то ли просто удачи, во всяком случае, Ирина Эльханановна всю жизнь трудилась в юридической консультации, а потом наступила перестройка и всё остальное, когда правовая грамотность перестала быть приоритетным требованием к адвокату.
Не умея «договариваться», «порешать» и «заносить», а точнее, не желая этого делать, Ирина Эльханановна подвизалась на юридическом мелководье, защищая в основном всякое отребье, и много лет жила в режиме «всё, в следующем месяце ухожу на пенсию». Наверное, она бы и ушла, всё-таки в прошлом году адвокатессе исполнилось 75 лет, но неожиданно она осталась одна с двумя малолетними правнуками на руках (Ирина Эльханановна не рассказывала, какие обстоятельства привели к этому, а Лизе неловко было спросить) и теперь работала не для удовольствия, а по крайней необходимости.