Кровь Богини
Шрифт:
Когда она завершила рассказ, сокрытое за тучами солнце приближалось к зениту. Дождь, как и прежде, стучал в окна комнаты Архииерарха, и стекал тягучими каплями по стеклу. Лишь его стук нарушал повисшую тишину.
Баз уставился себе под ноги. Он качал головой, пытаясь уложить в голове описанные подругой события. Ухмыльнувшись, он посмотрел на Машу.
– То есть ты, с говорящим котом, как там его…Чернышом? Прибыли в Техноград в поисках некой древней книги, чтобы освободить старых Богов? И уже с десяток лет живете тут, не сумев ее найти? И эти злополучные
– Да, – с грустным видом кивнула Маша. – И их похитили, вместе с моей катаной и кинжалами из лунного серебра. И сам Черныш пропал. Он никогда бы не оставил наш тайник без присмотра.
– Это…, – снова качнул головой Баз. – Мария, в это трудно поверить, ты понимаешь? Это звучит как какой-то…
– Бред? Выдумки? Сказки? Жаль, что у меня не осталось клейма на груди, ты бы убедился! Баз, поверь мне, я пережила это дерьмо на своей шкуре. И теперь кто-то прознал о фигурках! Я уверена, что убийца знал о том, что их похитил Архииерарх, и пришел за ними сюда.
– Вопрос в том, были ли они у него…
– Вот именно…, – сказала Маша, и вдруг ее осенило. – Проклятье! Точно! Вся комната перевернута вверх дном! Святоша мог не сказать убийце о том, где они, либо тот просто ему не поверил. Пекло… У нас еще есть шанс найти их!
Маша соскочила с кровати и снова принялась мерить комнату шагами, силясь понять, откуда стоит начать поиски.
– Стой-стой, Мария, – сказал Баз, погрозив пальцем. – Мы этого не знаем наверняка. Нам нужно поговорить с советником Хоффманом обо всем!
– Нет! – воскликнула Маша, топнув ногой. – Разве ты не понимаешь? Никто не должен узнать о фигурках.
– Я не сказал, что собираюсь выложить ему всю правду, Мария, – успокоил подругу Баз. – Но про следы, что мы нашли, и наши догадки, нам стоит доложить. Я знаю, что ему сказать, а о чем умолчать. Согласна?
Маша неуверенно кивнула.
– Хорошо, – прокряхтел мужчина, поднимаясь с кровати. – После мы займемся мадам Клетус и загадочным вином, раз ты уверена, что оно имеет отношение к ее смерти. Посмотрим, куда нас приведет этот след.
Баз приобнял девушку за плечи.
– Мне еще трудно уложить все это в голове, но я не сомневаюсь: на твою долю выпало много всего. Ты стойко перенесла тяжкие испытания. Но не теряй настроя! Вместе мы распутаем этот узел, обещаю.
Слабо улыбнувшись, Маша зарылась в его плече.
Путь во тьму
Чертов благородный хлыщ оказался прав.
Глокку скрутило кишки, едва он отошел от берега. Проклятые синие личинки! Разъяренный и смущенный, он провел в лесу с добрый час, прежде чем смог вернуться к стоянке богородных. Благо, что Деллен помог разбить камнями цепь, что связывала браслеты на его руках. Иначе его дело в лесу сильно бы осложнилось.
Компания богородных сгрудилась вокруг костра и приветствовала его шутками и хохотом. Они живо судачили, обсуждая нового брата по несчастью, и его отчаянный поступок. Даже Деллен повеселел, словно с его шеи сняли тяжелый груз. Лишь Друст при виде Глокка замолк и смущенно потупил взгляд.
– Ну что, суровый верзила? – смеясь, спросил Деллен. – Я гляжу, ты быстро управился. Значит, правду о вас говорят, богородных от Лема: вы можете переваривать даже гвозди! А потом срете железом!
Компания снова загоготала. Громче всех надрывался чернокожий здоровяк. Харматец. Лысый, как и Глокк, он напоминал мерзкого борова, научившегося ходить на задних ногах. Его черную кудрявую бороду покрывал слой застарелой грязи. Как и всю его одежду, состоявшую из рваного жилета харматского покроя и шаровар, подпоясанных обрывками лиан. Он бил себя по ляжкам, не в силах сдержать собачьего смеха. Глокк заметил, как в его ухе серебрилась точки серьги.
«Когда-то и я носил такую же».
Насупившись, Глокк бесцеремонно уселся рядом с ним, и посмотрел на Деллена.
– Вижу, мое появление разбавило ваше дерьмовое настроение, – хрипнул он, потирая ладони над костром. Становилось прохладно. – Сам-то ты, ваше сиятельство, сколько просидел в кустах, когда впервые попробовал местную гадость?
– Весь день безвылазно! – ответил сквозь смех Деллен. – А последний бедолага так вообще ушел в леса с концами, и выполз оттуда через пару дней!
– Последний? – удивился Глокк. – Это кто же из вас? Может ты, шаман?
Богородные вдруг умолкли и тревожно переглянулись. Друст потряс головой.
– Нет-нет, – заикаясь, ответил он.
Глокк обвел взглядом собравшихся у костра богородных.
– Кто же тогда? Я думал, в Черной яме находится больше таких отщепенцев, как вы.
Темнокожий раздраженно хрипнул и отвернулся.
– Ты прав, – сказал Деллен. – Богородные часто попадают в Черную яму. И все они, раз за разом, пытаются найти выход отсюда и уходят в дикие просторы Сердца мира.
Глокк не выдал заинтересованности и небрежно спросил:
– Что с ними стало?
– Некоторые выжившие…возвращались! Израненные да побитые, как собаки, – рассмеялся из своего угла облезлый старик, еще не проронивший до этого ни слова. Его скрипучий, похожий на скрежет железа о стекло голос, больно бил по ушам.
– Так, где они теперь? – спросил Глокк, сняв с костра подрумянившуюся личинку.
Но старый пропустил его вопрос мимо ушей. Он усердно отряхивал немощными руками засаленный, пропитанный грязью, потом и мочой балахон, словно забыл, что только что говорил.
– Не обращай внимания на безумца, – махнул рукой Деллен. – Он сидит тут, наверное, еще со времен Раскола, и едва помнит, что по утрам нужно просыпаться. Он не знает кто он такой, но я думаю, старик из пустынников. Безумец то пропадет в лесах на несколько дней, то возвращается как ни в чем не бывало. Мы кличем его просто Максом.
Харматец снова хрипнул, то ли смеясь, то ли негодуя.
– Безумный Макс, значит? – ухмыльнулся Глокк, и жадно вонзил зубы в высохшее тельце личинки. Проглотив мерзкий деликатес, он кивнул в сторону темнокожего. – А эта жирная образина кто такой?