Кровь дракона
Шрифт:
Последующие два дня прошли словно в тумане для миссис О’Брайен: бесконечные письма, на которые ей пришлось отвечать, необходимые приготовления к похоронам, общение с полицией и репортерами, пронюхавшими о трагедии, и многое другое, о чем молодая женщина постаралась тут же забыть, едва за ней закрылись двери фамильного склепа, ибо она хорошо помнила слова какого-то мудреца: «Огромная беда вылупляется из маленького несчастия, как гадюка из яйца».
После похорон хозяйка дома замкнулась в себе. Она перестала выходить в парк (как любила делать это раньше), играть с детьми и собаками. Мавелла отклоняла приглашения соседей,
– С тобой все хорошо? – спросил мистер О’Брайен жену, когда та, несмотря на теплую погоду, приказала растопить в библиотеке камин. – Ты заболела? Может, вызвать врача?
– Чтобы он потом констатировал мою смерть? Нет, спасибо, – чужим голосом проговорила Меви, нервно перебирая тоненькими пальчиками подаренное мужем ожерелье, которое снимала теперь только на ночь.
Супруг недоуменно посмотрел на нее, не зная, что ответить.
– О чем ты говоришь? – наконец промолвил он. – Я не понимаю тебя!
– Все ты понимаешь, – зло парировала молодая женщина. – Ты хочешь избавиться от меня, как избавился от Кэтлин.
– Ты… ты сошла с ума? – растерялся ее муж. – Услышь себя! Что ты говоришь? Я не мог убить твою сестру… мы же были в доме в то время!
– Ты всегда мечтал разделаться с ней, – упрямо повторила Мавелла. – Сначала с ней, а потом со мной и детьми… О, ты страшный человек!
– Дорогая, с моей точки зрения, ты переходишь все границы. Остановись! – предостерег ее муж. – Иначе я буду вынужден принять меры.
Женщина зашлась от гомерического смеха. Внимательно взглянув на нее, мистер О’Брайен приблизился к стулу, на котором сидела супруга, и наотмашь ударил ее по лицу. Та лишь охнула и мгновенно замолчала, испуганно взирая на него.
– Ты… ты ударил меня…
– Извини, моя дорогая, но в данной ситуации это был единственный способ привести тебя в чувство. Тебе уже полегче?
– Д-да, кажется. Прости меня! – приходя в себя, взмолилась Мавелла. – Я не знаю, что на меня нашло… Мне страшно! Мне очень страшно!
Брендан недоуменно посмотрел на нее.
– Чего ты боишься?
– ЕЁ!
– Кого ее? – не скрывая удивления, поинтересовался муж.
– КЭТЛИН! Она является ко мне каждую ночь. Она тут… она всегда рядом с нами. Она подсматривает за нами.
– Что? Но это непостижимо! Ты забыла, что мы похоронили твою сестру и ее мужа месяц назад. Кэтти не может приходить к тебе. Знаешь, Меви, сдается мне, что тебе не мешает показаться хорошему доктору. Завтра же мы уезжаем в Лондон. Да и наши девочки очень соскучились по тебе. Сегодня я получил письмо от тетушки. В нем она спрашивает, когда мы приедем. Дочки истосковались по нам и ждут с нетерпением… Хотя нет, завтра точно не получится, но я обещаю, что в ближайшие два-три дня точно.
– Сестра не отпустит нас отсюда, – задумчиво проговорила миссис О’Брайен.
– Не говори ерунды. Ее нет! Кэтлин мертва! – рассердился ее супруг, стукнув кулаком по столу. – Сколько можно тебе повторять?
– Наверное… Но она приходит! Понимаешь? Каждую ночь, и мы подолгу разговариваем с ней. Хм… странно. Раньше мы никогда не разговаривали как подруги, только как враги.
– Тогда чего же ты боишься, дорогая?
– Того, что Кэтлин постоянно зовет меня с собой. В ее мир. Мир духов!
– На мой взгляд, ты все преувеличиваешь. Ну, или тебе просто снятся страшные сны. Я где-то читал, что наши страхи играют решающую роль в формировании невротического симптома.
– Хорошо, чтобы ты убедился в том, что я не сумасшедшая, останься в моей комнате сегодня ночью. И тогда ты все увидишь своими глазами. После чего ты поймешь, что я не лишилась рассудка.
В ожидании незваной гостьи Брендан провел полночи, отгоняя от себя невеселые мысли. Он был уверен, что Мавелла за обедом несла несусветную чушь, ибо хозяин дома никогда не верил в потусторонние силы, ведьм, колдунов или духов. Да и на эксперимент мужчина согласился лишь затем, чтобы развеять опасения жены, которая сейчас, выпив большую дозу снотворного, спала тревожным сном рядом, изредка постанывая и вздрагивая. Ближе к трем часам хозяина дома охватила неодолимая сонливость, и он погрузился в дрему. Внезапно его разбудил демонический хохот невидимки, и в ту же секунду неведомая рука выдернула подушку из-под его головы.
Мужчина тотчас же вскочил и, сев на кровати, в недоумении уставился в темноту комнаты, постепенно наполнявшуюся трупным запахом, вызывавшим тошноту. Мистер О’Брайен поморщился и попробовал встать, чтобы подойти к окну и проветрить помещение. Но как только хозяин дома откинул одеяло, в его душу закралось неведомое доселе чувство тревоги из-за чужого присутствия, постепенно переходящее в леденящий ужас, ибо в ту же минуту из мрака вышла фигура в белом одеянии, залитом кровью, которая струилась из разодранного горла. Едва он взглянул в перекошенное от ненависти белое лицо призрака с пустыми глазницами, как тут же холод сковал его сердце и стал пробирать до костей.
Приблизившись, привидение рассмеялось.
– Я смотрю, у маленькой сестренки нервишки сдали, муженька на помощь позвала, – усмехнулась фигура. – Что ж, я не прочь и с вами повидаться. Заждалась я уже вас, мистер О’Брайен.
Ее хриплый смех перешел в неразборчивое бормотание. Она еще приблизилась к кровати и, склонившись над ним, продолжила:
– И что же ты теперь будешь делать? А-а-а, я знаю, позовешь священника, чтобы освятить дом? Я права? Или призовешь на помощь медиумов, экстрасенсов или еще кого? Чтобы меня поймать? Нет? Чего ты молчишь? Я так и знала! Ты еще трусливее, чем Меви. Та-то хоть говорила со мной.
– Я… я просто попрошу вас оставить нас в покое, – поморщившись, проворчал хозяин дома, задыхаясь от запаха разлагающейся плоти. – Это наш дом, и вам тут не место. Убирайтесь!
– Неужели? А я вот другого мнения, – скептически хмыкнул призрак. – Это не твой дом, никогда не был и не будет твоим. Живи, пока живется. Но помни! Час расплаты уже близок. Я чувствую дыхание смерти у тебя за спиной. Ты боишься… Да, я вижу, как твое тело сотрясает дрожь. Не позднее новолуния ты окажешься в царстве мертвых. Ты и твоя жена станете вечными заложниками дома… как и я! А твои дети…