Кровь фей

Райт Дамина

— Мне очень жаль.

Не сговариваясь, они с Лэннери направили на тело Саймена палочки, и вскоре его охватило белое пламя. Когда от друга не осталось ничего, даже хорошей памяти, Лэннери тронул задумавшуюся Беатию за плечо:

— Пойдём.

Жаль… действительно жаль, что не она оказалась предателем.

— Пойдём? — повторила Беатия и, сдвинув светлые брови, посмотрела на Лэннери. Такое мучительное выражение было у неё на лице, что она вмиг сделалась старше и утратила всю свою привлекательность, неожиданно напомнив Лэннери Наставницу.

— А

ты собираешься здесь ночевать? — спросил он резче, чем намеревался. — Алая Звезда уже уступает Чёрной. Скоро сделается совсем темно.

Пухлый рот Беатии искривился в усмешке.

— Какая разница, что я собираюсь или не собираюсь делать? Это тебе следовало бы прикончить меня на месте. Ты же слышал, что он сказал?

Несколько мгновений Лэннери вспоминал, затем кивнул.

— Тебе всё было известно. И как давно?

Беатия сгорбилась, опустила глаза.

— Ещё до нападения на Школу. Саймен признался, что на нём проклятье, и поэтому мы не можем заключить священный союз в Аргеновой Долине. Он сказал, что ему нужно кое-что сделать для черномага, но не уточнил, что именно. И заверил меня, что всё будет хорошо…

— И ты не рассказала Наставнице?

В сгустившихся сумерках, в призрачном свете крыльев лицо Беатии казалось белее, чем цвет её платья.

— Саймен заставил меня поклясться, что я этого не сделаю. Он требовал того же от Рейлы, но палочка всё убеждала его признаться, а затем пригрозила, что выдаст Наставнице. Я говорила ему, что это пустые угрозы, что палочки могут говорить только со своими феями. Бесполезно — Саймен так перепугался, что сломал Рейлу. Да, это сделал он, а вовсе не Туаркени Гес.

Вот и раскрылась тайна странного поведения обоих, но облегчения, понятное дело, Лэннери не испытывал. Только усталость и тупую злость — на себя, Беатию и покойного Саймена. Какое совпадение — его палочка использовала тот же обманный приём, что и Айя, заставляя самого Лэннери объяснить Наставнице причину ночных вылазок! Увы, Рейлу этот приём привёл к гибели.

— Если бы я хотел кого-то прикончить, то начал бы с самого себя, — заговорил, наконец, Лэннери.

— Почему? — Беатия подняла встрёпанную светловолосую голову, и он встретился с ней глазами.

— Ты слышала, что он сказал.

— Ах, да, — она сделала паузу. — Обвинил тебя в том, что вы вместе искали приключений по ночам, и ему не повезло попасться в лапы к черномагу, а тебе — повезло не попасться.

Лэннери невесело усмехнулся:

— Повезло…

— Ну что ж, получается, мы оба виноваты, — заключила Беатия, и это, кажется, удивительным образом подняло ей настроение. Вот и думай после этого, сумасшедшая она или нет!

— Все виноваты, — Лэннери повернулся и зашагал прочь из переулка, слыша лёгкие шаги Беатии позади. — Хранительница — в том, что вовремя не увидела и не предупредила нас о нападении черномага и его слуг. Наставница — в том, что пряталась от реальности и позволяла ученикам пить настой белокорня… Я виноват в том, что думал только о себе и своём особенном таланте, а ты — в том, что думала только о Саймене.

— Интересно, поплатимся ли мы за свои ошибки, как Саймен, — буркнула Беатия ему в спину. — Знаешь что? Наверное, нам следовало бы полететь за хибри. Её след мог привести нас к черномагу, если он всё ещё тут, в Дерейяле.

Лэннери решительно покачал головой:

— Не настолько он глуп, чтобы сидеть и ждать, пока до него доберутся… О, смотри-ка, кто навстречу идёт!

Небольшой отряд городской стражи, вооружённый мечами, с горящими факелами в руках, направлялся к феям.

— Светлейшие служители Кэаль! Мы уже опасались, что с вами что-то случилось, — во главе отряда был тот стражник, который пожелал Беатии хорошей прогулки. Казалось, он искренне беспокоился за фей, и Лэннери невольно улыбнулся:

— Мы всего лишь… прошлись под Алой Звездой туда и обратно.

Хозяину дома Лэннери всё объяснил, а вот Ирлани и Аргален, мирно спавшие в своих постелях, узнали правду только утром.

Феи собрались в одной комнате за большим столом; сайкумы и кувшинчики с росой стояли нетронутыми, поскольку всем стало не до утренней трапезы. Узнав историю с Сайменом, Ирлани едва не расплакалась, а Аргален забыл о человеческой еде, которую хотел потребовать у слуг.

— Как же он мог так поступить?! — воскликнула Ирлани. — Как глупо, подло, и… непохоже на Саймена!

Лэннери промолчал. Он рассказывал обо всём так спокойно, что эти двое уверились в его бесчувственности. Кто бы поверил, что ночью, после долгого отупения, к нему наконец пришла боль? И резала воспоминаниями, как ножом?

— Я знал, что среди нас есть предатель, — сказал Лэннери, когда Ирлани немного успокоилась и вытерла глаза рукавом. — Наставница упоминала при мне, что защиту Школы можно пробить только изнутри. Саймен сделал брешь — вероятно, ночью, позади Школы, в самом неприметном месте. Наставница стареет и должным образом не проверила купол — вот и всё…

— Жива ли она? — тихо, задумчиво произнесла Беатия.

Ирлани прищурилась:

— Да, признаться, и у меня были подозрения, хотя при мне Наставница ничего не говорила… Но я подумала про неё, — и кивнула на Беатию. — С такой любовью к жестокой расправе над врагами, с таким скверным нравом… а предателем оказался наш добрый, хороший Саймен!

Беатия процедила сквозь зубы:

— Всё не то, чем кажется, верно?

— Верно, — нехотя согласилась Ирлани. — Но если б я стала Наставницей, я бы лишила тебя крыльев.

— Хорошо, что ты ею не станешь, — злорадная ухмылка на лице Беатии, по мнению Лэннери, была достойна кисти художника. Вот только человек бы ни за что не поверил, что феи способны на злорадство!

— Давайте без лишних ссор, — устало произнёс Лэннери. У него не было желания разнимать дерущихся фей, да и слуги, что прибегут на крики, окажутся не в восторге от такого. — Тем более что мы всё равно разделимся. Ирлани, тебе и Аргалену лучше полететь сразу к правителям в Кейверран. А мы с Беатией направимся на Флавастрию.