Кровь химеры
Шрифт:
Ардус попытался вскочить на лошадь, но быстро понял, что из этой затеи не выйдет ничего толкового. Сил не оставалось. Поэтому он просто завалился в обоз, взял узды и припустил кобылу. Та резво помчала вперед, по кривой дороге. Телегу затрясло так, что из дыры, оставленной оружием головореза, полетел почтовый мешок.
– Давай! Давай, родимая! – шептал Ардус, уже и не понимая, чего он больше боится – волоков или убитых им людей. Перед глазами еще отчетливо стояла картина удивлённого лица толстяка, из шеи которого хлещет кровь. Бледная маска начала растворяться
Как же он в таком виде явится в Академию? Если у него заподозрят безумие, то непременно сдадут в лечебницу. А об учебе можно будет забыть раз и навсегда. У сумасшедших одна дорога – мозговое иссечение и отправка на стирочные работы – других им после такой процедуры уже доверять нельзя.
Ардус со всей силы тряхнул головой, словно пытаясь вышвырнуть оттуда дурные мысли. Начал молиться, от волнения через раз забывая и путая слова.
На каждом ухабе обоз подбрасывало. Услышав совсем близко, за спиной, голодный скулящий вой волков, парент поддал лошаденке еще. В ночи, освещаемой лишь только блеклой луной, было не разобрать дороги. Но вскоре и луна скрылась за черную дождевую тучу и в мире воцарился мрак.
Ударил раскатистый гром, и в тот же миг стеной пошел холодный дождь. Он бил в парусину телеги, сквозь огромный прорез проникал внутрь, словно пытаясь добраться до парнишки, схватить его и утащить во мрак. Ардус какое-то время укрывался от дождя, кутаясь в одежды, но понял, что это бесполезно и сдался, уже не прячась от хлестких тяжелых капель.
Вода стекала по лицу, ручейками облизывала потное измученное тело. И от этого холода становилось легче. Ардус глубоко вздохнул, чувствуя, как мысли успокаиваться, начинают приходить в порядок. Разум остыл, погасив раскалившиеся эмоции. Парень выглянул наружу, подставляя лицо дождю. Да, так действительно лучше. И никакого самобичевания, и угрызения. Ни в чем не виноват. Поступил так, как и положено. Самозащита. А бандиту наказание за его грехи.
Вновь невольно всплыл в памяти лик старика, но парень с силой тряхнул головой, выкрикнул в черное небо что-то нечленораздельное и мираж исчез.
С каждым мгновением повозка уходила прочь от того места, где случилось то, о чем парень раньше не мог помыслить даже в самых дурных снах. Ночь надежно прятала своих покойников, скрывая страшную тайну. А Ардус мчал вперед, как ему казалось туда, где он начнет все с чистого листа, заново. Но не понимал одного – он все глубже погружался во мрак, с каждым шагов все дальше сбиваясь с пути.
К утру дождь закончился. Лошадь, измотанная за ночь, остановилась возле деревца пощипать травы и отдохнуть. Ардус не стал клять кобылу, задремал и сам, мертвецки устав. Проспал до самого обеда и проснулся лишь из-за того, что захотел есть. От голода в тугой узел стянуло живот. Все, что было, отошло на второй план, оставляя место только одному инстинкту – утолить голод.
Ардус нашел среди перемешавшихся
Хлеба оказалось мало и наесться им не получилось. Пришлось искать еду среди сумок почтальона. Но ничего кроме писем, бумаг и поношенных вещей там не обнаружилось. Разминая затекшие конечности, парень спрыгнул с обоза, осмотрелся. Местность была ему не знакома. Сплошная равнина, да небольшие островки деревьев. Ни намека на город или деревушку. Но судя по наезженной широкой дороге не такое уж и покинутое место. Если ехать и дальше по тракту, то непременно должен повстречаться перевалочный пункт или почтовая станция. А там можно и поесть, и спросить, где он находиться, и уточнить дорогу на Амальтар.
– Главное, чтобы этот населенный пункт не оказался подобием Заррии, – вслух сказал Ардус и рассмеялся, громко, звонко, откинув голову назад. Лошадь с некоторым недоверием посмотрела на странного человека и вновь продолжила щипать траву.
А он все смеялся и никак не мог остановится. По щекам покатились слезы, а живот заболел, не в силах выдержать такое испытание. Не помня себя, задыхаясь, парень гоготал и лишь цокот копыт вдалеке заставил его с трудом успокоиться.
Поднимая клубы пыли, вдали одиноко ехал наездник.
Внутри словно все оборвалось. Спина покрылась холодным потом. Ардус вдруг понял, что на почтальона по своему виду он совсем не похож, и объяснить наличие обоза правдоподобно навряд ли получится. Попробовать скрыться? Не успеет, путник уже совсем близко. Остается только молится что всадник не из рыцарской охраны. Иначе придется вернуться в родные края, но отнюдь не в отчий дом. На шахты. До скончания века.
–Твердости твоей вере! – издали крикнул всадник на высоком, еще иначе называемом королевским, слогом и поднял руку в приветствии.
В голове проскользнула – только на одно очень короткое мгновение, – а не решить ли возникающую проблему так же, как и…
Нет!
Ардуса передернуло от жутких воспоминаний. Боже, что же это с ним происходит?! Нет никакой проблемы! Просто путник, повстречавшийся на пути. Что он может ему сделать?
Незнакомец был высокого роста, слегка сутуловат. Под плотным капюшоном, скрывающий лицом, угадывался лишь острый тонкий нос и выступающие заостренные скулы. Незнакомец держался уверенно, но надменности в жестах и движениях не чувствовалось, напротив, все своим видом он выказывал уважение и такт.
Путник вновь поприветствовал его королевским слогом:
– Твердости твоей вере!
Опомнившись, Ардус торопливо ответил:
– И тебе. И пусть у нас с тобой будет один король.
– Истинно так.
Путник кивнул. Парень кивнул в ответ. Полагаемый для такого случая обряд был соблюден, но что делать дальше, кажется, не знал никто из них двоих. Возникла неловкая пауза.
– Меня зовут Ардусом.
Путник спрыгнул с лошади, протянул жилистую загорелую ладонь.
– Кливент.