Кровь и Клятва
Шрифт:
— Не от грязи! А от тех, кто вам не угоден! — разносится по залу эхо от слов Элара. — Как, например, сейчас вам не угоден я. Они и от тебя избавятся, отец, если ты станешь им перечить!
— Ты предал своё королевство! Предал свою веру! Своего Бога! Ты заслуживаешь смерти!
— Довольно! — резко поднимается на ноги король. — Я услышал достаточно. Никто из присутствующих не умрёт до тех пор, пока я во всём не разберусь. Иероин, забирай своих Магов Крови и скажи своему совету, епископу, что я жду их в зале переговоров. Сегодня же.
—
— Я отдал приказ, Иероин. Осмелишься его не выполнить и с твоих плеч тут же слетит голова.
Стража, королевская стража, что стоит по бокам от трона, тут же угрожающе наполовину вынимает мечи из своих ножен. Маги Крови, все, как один, делают шаг вперёд. А в следующий миг все они, и человек в рясе, тянут руки к своим шеям и скребут воздух, не в силах до них дотянуться.
— Делайте, как велит ваш король, или умрёте, — негромко произносит Тайлос.
Священнослужитель хватает ртом воздух и смотрит на Тая со смесью ненависти и страха. Король тоже во все глаза глядит на Мага. И лишь Элар тихонечко усмехается.
— Хорошо, — сипит Иероин. — Я передам ваш приказ епископу, мой король. Мы немедленно уйдём. Но я уверен, ваше величество, что вы ещё пожалеете о своём решении.
Я думаю о маме. О том, что она не сообщила церкви, что у них не выйдет убить на месте принца людей. Но чего ей это стоило?..
Иероин и Маги Крови покидают тронный зал. И как только за ними закрываются двери король приказывает своей страже:
— Схватить полукровку!
Стража вместо того, чтобы броситься исполнять приказ короля, вытягиваются на месте деревцами в доспехах. Их руки плотно прижаты к телу, подбородки задираются, шеи вытягиваются, а глаза округляются от страха. Их мечи звонко бьют о каменный пол.
У короля снова вытягивается лицо от удивления, но всего на мгновение. В следующий миг его лицо приобретает маску высокомерной злобы.
— Никто не смеет перечить приказам короля! — гремит по залу его голос.
— Во-первых, отец, — замечает Элар, отводя взгляд от нас с Таем, — мы не позволим тебе причинить вред нашему другу. А во-вторых, эта полукровка, как ты выразился, принцесса эльфов. И она здесь, как представитель своей расы. На твоём месте я бы принял её в своём замке с положенным уважением.
— Полукровки опасны! Каким бы статусом они ни обладали!
Я сбрасываю с головы капюшон и делаю шаг вперёд:
— Я буду представлять для вас угрозу, ваше величество, только в том случае, если вы немедленно не освободите мою мать!
Элар прокашливается, пока король смотрит на меня во все глаза, и говорит:
— Кстати, об этом. Ты, отец, удерживаешь в своих подземельях королеву эльфов.
— Я… — переводит мужчина взгляд на своего сына. — Что? Подземелья пусты!
У меня обрывается сердце. Я смотрю на Элара, когда он говорит:
— Предсказательница. Эльфийка. Вы держите её силой, чтобы она помогала вам уничтожать поселения полукровок.
— Я не знаю, о чём ты говоришь, сын, — сухо произносит король. — Предсказательница? Повторяю, подземелья замка пусты.
— Твоя мать не здесь, Эания, — глухо произносит Тайлос. — Она в церкви.
Я резко разворачиваюсь к нему лицом, жадно заглядываю в его бесстрастное лицо:
— Но ты сам говорил…
— Потому что так сказали мне. Я доставил её в Олазар, передал в руки церкви, но, очевидно, король и не подозревает, что церковь прикрывается его именем.
Я смотрю на притихшего короля и встречаю его обескураженный взгляд. Он вглядывается в меня так, словно видит впервые. Или другими глазами.
— Как… как тебя зовут, дитя? — едва слышно шепчет он. А затем вдруг стремительно направляется ко мне: — Кулон? На твоей шее висит кулон в виде…
Он топорно замирает недалеко от меня точно так же, как недавно замерла его стража. Но в его глазах нет страха, лишь отчаянная надежда. На что? Не знаю.
— Кулон, дитя! — молит он. — Покажи мне свой кулон!
— Тайлос, отпусти его, — в то же время просит Элар. — Он не причинит ей вреда. Так, отец?
Моё сердце наполняет тревога, дрожащая рука сама тянется к одежде и вынимает из-под неё мамин кулон. Король бледнеет, и в этот момент Тай отпускает его — мужчина едва-едва удерживается на ногах. Он смотрит на меня взглядом, в котором надежда смешивается с неверием и болью.
— Твою маму зовут Риизания… — выдыхает он.
В глазах темнеет.
В просторной комнате горят свечи. Кулон, лежащий на тонкой ладони, отбрасывает их свет. Другая ладонь касается щеки рыжего человека. Короля. Молодого короля, на которого так похож его сын. Звучит голос. Знакомый и родной.
— Однажды ты встретишь девушку, Орим. У неё будут такие же рыжие кудри, как у тебя. Она будет носить имя Эания. И мой кулон. Вот этот…
— Ты прощаешься со мной, Риизания? — с болью в голосе спрашивает король. — Моё сердце не выдержит разлуки, любимая…
— Не сегодня, Орим, — слышится в голосе мамы улыбка. — Но ты должен запомнить то, что я тебе говорю. Пообещай мне.
— Обещаю. Рыжие кудри, Эания, твой кулон…
— Эта девушка будет важна, Орим. Для всего мира. Но особенно для нас с тобой, понимаешь?
— Для нас… О, Риизания…
Король исчезает. И появляется вновь. Вот он стоит на пороге маминой комнаты. Вот он кружит её в танце в пустом бальном зале. Вот он целует её руку, губы, шею… Я всем нутром ощущаю, как они любят друг друга. Как бояться друг друга потерять. Как скрывают свою связь ото всех. Им нельзя быть вместе. Она чистокровная эльфийка, однажды появившаяся в его покоях прекрасным призраком. Он будущий человеческий король, вынужденный воевать с подобными ей. Но их взаимная любовь… Она сильнее всего прочего. Она сильнее их самих.