Кровь и песок
Шрифт:
— Дерьмо! — прорычал, а затем, сжав кулаки, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь тем самым успокоиться.
Он много раз наблюдал, как Астарта вертит смертными, как хочет, как легко играет их чувствами, но всегда полагал, что его это не коснется, что с ним она так не поступит. Конечно! Ха-ха! Прелестная наивность… Если это правда, то, что сказал Молох, то…
Низший покачал головой.
Молох мог и обмануть.
А еще могла обмануть и Астарта.
И почему-то это
Демон развернулся и направился обратно к шумному переулку.
Пожалуй, был только один способ это выяснить.
Но сперва необходимо было выпить…
У юнца, сидящего подле её ног, был восторженный и затуманенный взгляд. Он смотрел на неё с обожанием, и Астарта не сдержала широкой улыбки. Раньше на неё смертные смотрели только так… Либо с обожанием, либо со страхом. Редко, кто из них мог отказать великой богине. А если таковые и были, то им пришлось дорого заплатить за свои слова.
Этот юноша, Урий, которому недавно минуло всего семнадцать весен, был невероятно талантливым заклинателем. Так ей, по крайней мере, сказал Соломон, когда Астарта, приметив красивого юнца, спросила, откуда он взялся и что делает при дворе. Он обладал редкой для человека силой заклинать и призывать духов, накладывать печати и плести заклинания. А еще он писал стихи. И сейчас, сидя подле Астарты, зачитывал ей очередную поэму, посвященную великой богине Иштар. И та рассеянно слушала её, поглаживая его мягкие каштановые кудри.
Он замолчал, когда она внезапно вздрогнула и подорвалась со своего места буквально за мгновение до того, как двери распахнулись и на пороге замер высокий мужчина. Урий узнал его сразу: голубоглазого демона на службе у Соломона знал почти каждый придворный. Говорили, он самый жестокий и яростный воин из всех, что служили царю, что он пожирает человеческие сердца, что он злобен и коварен, как и все из его породы.
Демон смерил присутствующих холодным взглядом и нетвердым шагом двинулся к сидящей в углу Астарте. Выглядел он злым.
— Моя госпожа, — юноша решительно поднялся на ноги, храбро шагнул навстречу Астароту — тот вопросительно приподнял бровь, — я не позволю ему к вам приблизиться. Я защищу вас, — выбросил вперед руку, торопливо читая заклинание.
Демон лишь хмыкнул в ответ на подобное заявление.
Урий не успел дочитать заклинание до конца. Низший быстро заломил ему руку за спину — юноша вскрикнул от боли и испуга.
— И это всё? — злобно осведомился у него демон, не сводя глаз с Астарты. — Мельчают нынче заклинатели.
— Отпусти его, Астарот, — проговорила богиня.
— Боишься, я сломаю твою новую игрушку?
— Отпусти его, — повторила Астарта холодно. — Третий раз я повторять не буду.
Демон разжал пальцы и отпихнул от себя нерасторопного заклинателя.
— Урий, — мягко обратилась богиня к заклинателю, — оставь нас одних.
Урий же не спешил уходить, переводя настороженный взгляд с демона, который сразу направился к кувшину с вином, на спокойную Астарту, сидящую в широком кресле.
— Проваливай давай, — демон опустошил кубок одним глотком, плеснул себе еще. — Пока я тебе пинка не дал.
Стоило двери за Урием закрыться, как Астарта прекратила сдерживать себя. Вскочила со своего места и развернулась к демону, который прикончил уже третий кубок и наполнял следующую порцию.
— Если твоей задачей было испоганить мне вечер, то поздравляю. Ты и твоя сцена ревности прекрасно с этим справились!
Он только хмыкнул в ответ, продолжая напиваться. Только сейчас Астарта заметила, что его слегка пошатывает.
— Ты пьян? — спросила она, приблизившись к нему. — Что случилось? — и протянула было руку к его лицу, но демон отступил в сторону, увернувшись от её прикосновения.
— Милый мальчик, — глухо произнес он. — И давно он тебя защищает от злых демонов?
Астарта усмехнулась. Сам этот разговор и предшествовавшая этому сцена немало её удивили. Он никогда не ревновал её к смертным.
— Какая муха тебя укусила? — холодно спросила. — Если тебе так интересно, я с ним не сплю. Урий пишет стихи. И был столь добр ознакомить меня со своей новой поэмой.
— Таммуз тебе тоже стихи читал?
Этот вопрос сам сорвался с языка.
Не так он хотел начать этот разговор. Совсем не так.
Видимо, какая-то дрянь, выпитая в дешевой корчме, все-таки подействовала. И по тому, как изменилось её выражение лица, как она поджала губы и как отвела взгляд, он понял, что Молох был прав. Этот проклятый мерзавец был прав!
Он не собирался напиваться. Но слова зеленоглазого бога никак не хотели уходить из головы, и от них внутри распространялась такая горечь… что трезвым её вынести не предоставлялось возможным. И с каждым глотком этой горькой и крепкой дряни ему становилось лучше. Ну, и по крайней мере так казалось.
Астарот опустился на кровать, Астарта же замерла напротив, скрестив руки на груди. Выглядела она серьезной и собранной.
— Откуда тебе известно это имя?
— Птичка напела.
— Весьма осведомленная тебе попалась птичка, — фыркнула богиня. — И что теперь? Ты каждый раз, услышав имя моего любовника, будешь устраивать подобные истерики? С такими темпами пропьешь все деньги, выданные тебе Соломоном.
— Ты хотела сказать имя твоего божественного супруга.
Астарта ничего на это не ответила. Только тяжело вздохнула.