Кровь и Пламя

Вишневенко Максим

Француженка усмехнулась, быстро взглянув на угловой столик, где за ними внимательно наблюдали второй бородатый юноша и дородная женщина. Из второго зала неспешно вышел задумчивый хозяин кофейни и, не обратив внимание на происходящее, двинулся к своему прилавку позади Кристины, ну а та покачала головой:

— Увы, нет, я недостаточно хороша для такого прекрасного мужчины.

— Нет, послушать, ты красива, как рассветный свет, — он рассмеялся и откинулся на своём плетёном стуле, — Я тебя обеспечить, ты будешь купаться в золоте и шелках! — он жестами попытался показать, как именно она это будет делать.

Фавр де Поль задумалась, что бы такое ему

ответить, но тут на её голову резко и сзади накинули мокрую тряпку. Зазвенела посуда, сильные руки прижали француженку к мягкому животу. В этот момент Кристину спасла тяжесть стола, за которым она сидела. Потому что девушка смогла упереться туда ногами, оттолкнуться и уронить нападавшего на спину, а себя на него.

Тряпка слетела с лица, и оказалось что цыганский юноша уже успел подскочить к ней. Не особо размышляя, как правильно поступить в подобной ситуации, она пнула того ногой в пах. Раздался крик боли и громкие ругательства.

Пузатый турок, что лежал под ней, извернулся и схватил её правое плечо, когда Кристина успела уже вынуть правой рукой волшебную палочку. Но гибкости девушке было не занимать, она успела в то же самое мгновение переложить палочку в левую руку и повернуться так, что дотянулась своей левой ладонью до лба мужчины под собой:

— Круцио! — тот завопил от боли, выпустив её плечо, глава мракоборцев Франции же полностью развернулась, переложив палочку в правую ладонь и повторно приложила её ко лбу турка, прорычав: — Круцио!

Судорога прошла по телу мужчины, на глазах выступили слёзы, а голос сбился на хрип.

— Стой! — слева от Кристины раздался взволнованный крик юноши, там стоял второй молодой человек цыганской наружности, который целился в неё из пистолета.

— Цедеро Локус! — Фавр де Поль, не вставая с кричащего от боли турка, сплела волшебной палочкой заклинание, ураганный поток ветра опрокинул кованый стол и отбросил цыгана к стене.

Девушка медленно поднялась, отряхнулась и вытащила вторую палочку. Пнула под дых первого юношу, который попытался встать — тот затих. И тут мир замелькал у неё перед глазами. Напротив неё возле углового дивана стояла женщина в цветных юбках и недобро смотрела прямо в глаза Кристине. А мир вокруг начал разноцветный хоровод, всё больше сливаясь в единый пёстрый круг. Одновременно с этим в ушах раздался перезвон, который становился всё громче и громче.

Француженка помотала головой, пытаясь отогнать наваждение, взмахнула руками, становясь в боевую стойку. Женщина перед ней пропала, но с её места поднялось две огромные чёрные кобры и бросились на волшебницу.

— Протего! — змеи ударились о невидимый щит, соскользнули с него и распались. Мельтешение мира вокруг становилось всё более нестерпимым, мешая девушке сосредоточиться.

Сбоку соткалась из воздуха тёмная змея и бросилась на Кристину, та успела поставить щит, но оступилась, покачнувшись. Противник растаял, но тут же перед неё появилась женщина в цветных юбках, которая выставила вперёд себя ладонь и сдунула с неё какой-то зелёный порошок. Едкое облако окутало французскую волшебницу, дыхание перехватило, перед глазами поплыли чёрные круги. Она закашлялась и упала на одно колено.

Перед ней появилась огромная чёрная змея и бросилась на неё, метя в голову.

Фавр де Поль неуклюже взмахнула палочками, но тёмные челюсти сомкнулись у неё на лице.

И француженка потеряла сознание.

1 — Вальтер Венк — один из самых молодых генералов сухопутных войск нацистской Германии во Второй мировой

войне. Принимал участие в Битве за Берлин в качестве попытки прорыва блокады советских войск.

Глава XV. Дожди над Рейном

*

(20 августа)

Турбины грузового ИЛа гудели за бортом. Монотонный гул и покачивание фюзеляжа навевали дремоту.

Свят Вениаминович сидел на скамье внутри транспортного отсека и размышлял, прикрыв глаза. Рядом с ним точно также на жёстких скамьях разместились люди Куприянова, те, кто пережил проход колонны из Саксонии, всего четырнадцать человек. Не велика была рать, да негде больше взять. Чуть подальше были четыре десятка бойцов Клима — их группа оставалась самой боеспособной после событий последних дней, умудрившись все бои обойти стороной. И сейчас все они были именно тем кулаком, которым Салтыков собрался пробивать дорогу в Рейнланд-Пфальц и обратно. Всё-таки хорошо, что воевать придётся с волшебной, а не с мирянской Германией. Мирян такими силами одолеть было бы просто невозможно. Хотя когда это русские воевали огромными ордами? Всем только кажется, что нас много, и задние ряды серых шинелей теряются в бездне за Уралом.

Самолёт тряхнуло, глава наёмников открыл глаза, в свете рабочего освещения блеснули стёкла бмп, а в голове появилась ехидная мысль: “Если ты не можешь организовать численное преимущество, это не русские страшные, это ты слабак и идиот”. Всю дорогу всех учили, что сила в правде, потому и вышло, что кто сильнее — тот и прав. На этом и стоит мир испокон веков. Потому-то и приходится каждый раз доказывать свою силу. Порой кто-то пытается доказать обратное, но нет — слушать тебя будут только когда за тобой стоит сила. Может, это и неправильно, но так оно есть, и нам не переломить это. В конце-концов мир каждый раз падает к ногам сильного.

“Говорит командир экипажа, мы начинаем снижение, просим привести спинки кресел в вертикальное положение и не трепаться попусту”, — в динамиках раздался весёлый голос пилота: “Через пятнадцать минут мы приземлимся в аэропорту города Штутгарта, прохладительные напитки и сигареты вы сможете получить у встречающей делегации”.

Салтыков завозился на скамье, проверяя ремни, которыми был пристёгнут — всё же не хотелось бы при посадке вылететь со своего места и начать обниматься с бронемашинами. Интересно, немцы окажутся здесь такими же радушными, как пообещал только что голос в динамиках? К Святу Вениаминовичу пришли воспоминания о сбитом над Баграмом самолёте АН-12, он ведь сам тогда участвовал в спасательной операции. Какой это был год там, 1984? 1986? В целом уже не важно, главное, что сейчас их ИЛ не настигнет ракета с земли.

Самолёт снова тряхнуло, пробуждая неявное беспокойство. Они летели на бой с противником, который лишён моральных принципов, и кто знает, не затаился ли какой-нибудь турок около аэропорта со “Стингером”?

— Политинформация на земле предвидится? — вдруг спросил начальника сидевший рядом Хеопс, глава куприяновского штурмового отряда.

— Всё расскажем, покажем и познакомимся с союзниками, — кивнул Салтыков, отгоняя от себя дурные мысли.

Ты всё равно уже не сможешь ни на что повлиять: суждено сгореть при посадке, так сгоришь. За долгую жизнь он чётко уяснил эту простую, как мир, формулу — не стоит переживать из-за того, что не зависит от тебя. В таких случаях остаётся только наблюдать.