Кровь и Пламя
Шрифт:
— Мы-то уж знаем — соглашающимся эхом отозвался Рикар — Господин, мы за кого будем? За шурдов поганых, аль за других? Я так мыслю, что гоблинов клятых мы поддерживать ни в коем разе не станем. Стало быть?
— Мы ни за кого — отрезал я — Мутные тут дела творятся, Рикар. Ой мутные! Ты только посмотри на эту дорогу! А магия? А сферы? А постройки? Гранитные блоки перетаскиваемые по дороге? Вон кстати парочка стоит,… ты на величину их посмотри!
— Глыбы знатные — ответил старый воин, почесывая ухо — Высотой с всадника конного, не меньше. Я бы такие перетаскивать не взялся. Усе жилы и сам надорвешь и лошадей погубишь. Да и где таких лошадей сыскать? Приходилось
— А откуда здесь взяться боевым магам? А столь хорошо обученным воинам? Гадать долго можно, а времени у нас нет. Литас!
— Да, господин!
— Шурды?
— Прошли дальше по дороге — тут же ответил охотник — По ельнику они уверенно шли. А как на открытое поле вышли да каменную махину увидали — так у них шаг и замедлился, будто им под коленки пнули. Трусливы твари. Но все пошли дальше потихоньку, вслед за нежитью. Позади всех большой паук идет, его отпечатки поверх остальных. И раз уже мы шурдов не видим, стало быть, зашли они таки в расселину. А мы что делать станем?
— Пойдем дальше — ответил я — Только не по дороге — не все сразу уж точно. Вы, большой дугой пройдете пол лиги, вон до тех пригорков поросших соснами. Там и встанете тайным лагерем. А мы пока здесь обождем, затем двинемся вперед неспешно. Если что — отходить в вашу сторону станем, вот тогда уж не зевайте! Со мной остаются ниргалы, Рикар и Туорий. Остальные — выдвигайтесь. И без споров. Тикса! Без споров я сказал! Из тебя бегун не шибко хороший выйдет. Поэтому будешь нас прикрывать. А если что — мы тебя кликнем. Это всех касается — если все спокойно, то Рикар подаст знак, и вы присоединитесь к нам.
— Хорошо, друг Корис!
— Слушаемся, господин!
Сборы заняли всего ничего. Вскоре я бросил последний взгляд вслед быстро уходящей части отряда, следующей к указанному месту. И снова меня укололи мысли о давних воспоминаниях. Такое с нами случалось многажды,… и почти всегда я видел спины одних и тех же людей — нас слишком мало, рискуют одни и те же воины.
Я шел посередине дороги. Шел уверено. Печатал каждый шаг, смотрел прямо перед собой — на темный зев глубокой расщелины. Хрустел сминаемый песок под моими ногами. Такой же жалобный хруст раздавался из-под ног сопровождающих меня ниргалов. Рикар и Туорий прикрывались нашими спинами — хотя, их доспехи я укрепил при помощи магического дара, выстрела стрелы можно не бояться, только если она не угодит в неприкрытое место.
Но нас снова никто не встретил. Ни словом, ни ударом. Лишь оставленные впередиидущим отрядом врагов следы тянулись перед нами, уходя в сумрак глубокой каменной щели.
Гранитные стены несли на себе следы грубой обработки — выровнять идеально не старались, но все мешающее безжалостно и тщательно убрали. Ширина прохода чуть больше ширины дороги. И чуть больше ширины отесанной гранитной глыбы — мимо парочки таких мы прошли совсем недавно. Я вдоволь подивился их размерам — в два раза выше роста человека, в рост человека шириной… настоящие махины подавляющие одним своим видом. Подобные каменюги я видел достаточно недавно — например, в мрачной, ледяной и жуткой Твердыне, заброшенной грозной цитадели выстроенной руками мастеровитых гномов. Но те воспоминания лучше не ворошить — будто заглянул в зево старой могилы. Так же в Пограничной Стене удалось увидеть не меньшие по размерам камни, сплавленные в единое целое при помощи магии. Но вся Стена разная — ее строило множество людей, участками, везде свой мастер,
Мы прошли около трехсот шагов — и ничего.
Я кивнул бородачу и, понятливо кивнув, Рикар отослал Туория назад — подать сигнал остальным воинам. Если нас будут преследовать, то все одно не успеем скрыться, ибо все глубже и глубже уходим в гранитную ловушку, преследуя врагов.
Вскоре я начал удивляться еще сильнее — нам на глаза попались первые места, где из гранитной единой массы были вырублены громадные каменные блоки. Удивлял не размах работы и не размер зияющих дыр. Нет. Меня поразило то, что такие места были единичны. В каждом месте взято по одному, самое большее по три блока. Весь остальной массив гранита по соседству абсолютно не тронут, не неся на себе ни единого следа зубила.
Раз уж начали вырубать блоки — почему так избирательно? Чем не угодил остальной камень, столь же прочный на мой взгляд? Ни трещин, ни сколов, ни впадин — прямо-таки идеальный материал для строительства.
Почему для строительства?
Ну… сопоставив дорогу, ее древность, ее ухоженность и сами гранитные блоки, я решил, что перетаскивание громадных камней ведется уже очень давно, возможно столетие. Может и меньше, но в любом случае, даже при подобных размерах «кирпичиков», блоков было перенесено очень много. Для чего как ни для строительства нужны эти «кирпичи» в таком количестве? Чтобы это ни было, но сооружение колоссальное. Впрочем, предполагать можно что угодно — но лучше увидеть все собственными глазами. Если рассуждать так же, то дорога приведшая их сюда, другим своим концом должна упираться в место куда взятые отсюда блоки были перемещены.
Передвижение в густом сумраке, в напряжении, в озадаченности… это очень тяжело, бьет по чувствам острым мечом, я то и дело замечал, что невольно таращусь наверх — не из страха перед тьмой и не из желания увидеть синее небо. А из боязни получить на голову обвал — мы ведь потчевали нежданных гостей именно так в нашем поселении.
А тут еще подоспевший бодрым бурундуком гном Тикса мгновенно умчался ощупывать, обнюхивать и облизывать пустоты оставшиеся на месте выборки гигантских камней, чем не добавил мне спокойствия — хуже оживленного до безумия гнома трудно что-нибудь придумать. Однако я был удивлен, когда коротышка внезапно примчался обратно, будучи в крайнем возбуждении:
— Гномы камень рубить!
Тут-то я и встал как вкопанный.
— Что?
— Гномы камень рубить! — убежденно повторил Тикса, и я поверил ему сразу и абсолютно. Гномы живут с камнем, в камне, под камнем. Они разговаривают с камнем и, как мне кажется, порой получают от него ответ. Камень — это огромная часть их жизни. И знают они о нем очень много. И уж точно могут определить, что за следы оставлены на этом столь часто встречающемся в мире материале.
Раз Тикса так сказал — значит, камень на самом деле рубили гномы.
— Гномы быть заставлены! Заставлены работать! — Тикса от волнения снова начал путать слова людского языка. В последнее время такое с ним редко случалось.
— Почему? — мягко поинтересовался я, делая знак ниргалам посматривать по сторонам, а сам, подходя к стене расселины, где в сером монолите гранита зияло несколько неправильной формы большущих ям.
— В добром уме гном вот так — палец Тиксы указал на один из краев ямы, затем сразу сместился левее, потом поднялся выше — Вот так и вот так. И вот тут… никогда так не будет рубить! Грех! Большой грех так камень рубить! Вы люди, вам можно — для вас камень мертвый. Как дерево!