Кровь и Розы
Шрифт:
Ее ноги расширились для меня, и я ухмыльнулся ее дрожащей влажности. Я вырвал у нее еще один стон, любя ее запыхавшиеся звуки.
Unknown
Я прослеживал разные закономерности, создавая своим языком дорожную карту. Ей это чертовски понравилось, и она умоляла меня.
«Пожалуйста.»
Тихий шепот, который я почти пропустил.
Ее тело было тугим, как тетива, и она ждала, когда я дам ей освобождение, которого она отчаянно хотела.
Мои пальцы раздвинули ее губы,
«Блять, у тебя такой хороший вкус, Ангел. Я мог бы есть тебя на завтрак, обед и ужин, и я был бы счастливым человеком, — прохрипел я по внутренней стороне ее бедра.
Ее ногти впились мне в шею, и я вернул губы туда, где она хотела меня.
Я просунул в нее палец, только кончик. Мой взгляд поднялся вверх, когда я оценил ее реакцию.
Ее голова была запрокинута в желании, ее глаза были закрыты. Я вошел чуть глубже, когда ее бедра задрожали. Она была напряжена, когда я вытащил палец и снова вставил кончик.
Она девственница.
Что ж, мы были на пути узнать правду, Солоник.
Я продолжал лизать ее, снова вставив палец.
Ее бедра сомкнулись вокруг моей головы, из неё вылетел стон.
Чуть глубже… Я наблюдал, как ее плотное ядро втягивает мой палец. Я слышал, насколько она мокрая, и ее запах был чертовски опьяняющим.
Мой язык вцепился в ее клитор, сильно посасывая, в тот момент, когда мой палец встретил сопротивление, которого я искал.
Девственница.
Мария закричала, ее оргазм поразил ее по моей безголосой команде. Она хлынула мне в рот, и я слизал все соки, которые она мне подарила.
Убрав палец, я просунул язык. Не далеко, но достаточно, чтобы вызвать у нее еще один оргазм, когда я прижал большим пальцем ее клитор.
Все ее тело дрожало, и я услышал тихие всхлипы. Моя голова резко вскинулась, и я понял, что она больше не держится за меня.
Ее руки были прижаты к лицу, когда она зарыдала. Отодвинувшись от ее раздвинутых бедер, я вытер подбородок тыльной стороной ладони.
Ее ноги безжизненно упали на кровать, тело было вялым. Но ее плач задевал мое сердце.
Это чертовски ранило.
Быстро переместившись на спину, я обнял её, и накрыл её тело одеялом.
Она сжалась в моих объятиях, прижав лицо к моей шее. Ее слезы были бесконечны, пока я ее успокаивал. Сладкими словами и нежными ласками.
«Ты была так хороша, Ангел. Так прекрасна. Настолько совершенна. Ты меня поражаешь, — прошептал я ей на ухо. «Ты идеальна».
Время шло, а я не знал, как долго мы так пробыли. Я получил ответы, которые хотел, но мой милый Ангел остался сломленным в моих руках.
Когда ее слезы, наконец, утихли, я приподнял ее подбородок.
«Я сделал тебе больно?» — мягко спросил я, вытирая ее слезы. Она прижалась щекой к моей ладони, и я улыбнулся.
«Нет, — прошептала она в ответ немного хриплым голосом.
«Тогда почему ты плачешь?» Я немного надавил.
«Потому что я… никогда не чувствовала такого», — медленно ответила Мария, глядя на меня мягкими глазами.
«А как ты себя чувствовала?»
Она молча смотрела. Я смотрел в ответ, ожидая.
Наконец ее губы приоткрылись, и она заговорила.
И опять же, она точно знала, как вращать мой мир.
«Живой.»
У меня перехватило дыхание, но она продолжила.
«Красивой. Ценной. Особенной.»
Она нежно коснулась моей щеки. «Многие мужчины прикасались ко мне, но никто никогда не заставлял меня так себя чувствовать. Они только брали… никогда не давали. Но ты? Ты дал мне что-то вместо того, чтобы брать.»
Наши лбы соприкоснулись, губы были в миллиметрах. «Спасибо», — прошептала она.
Она благодарила меня… но я был не лучше их. Какой это был жестокий мир. Иногда монстры оказываются прямо перед нашими глазами, а мы их не видим.
И вот так Мария была слепа.
Я предавал ее. Я кормил ее ложью, но не мог заставить себя остановиться.
Я хотел, чтобы в ее глазах был такой взгляд, который говорил мне, что я был всем. Я хотел этого взгляда столько, сколько мог.
И я еще не был готов его потерять.
Так что я позволил моему Ангелу поверить в эту ложь. Я позволил ей поверить, что я другой.
Наши губы соприкоснулись в нежнейшем поцелуе. Это было очень медленно. Мой затвердевший член все еще болел и умолял о внимании, но я отказывался сосредотачиваться на нем.
«Ночь почти подходит к концу», — сказал я, когда мы отстранились, чтобы подышать воздухом. Ее глаза остекленели от боли и печали, прежде чем закрыться.
«Не волнуйся, маленький Ангел. Это не конец. Это только начало. Теперь ты моя. Сегодня твоя последняя ночь здесь. Я забираю тебя».
Мой голос привлек ее внимание, ее глаза снова открылись. Слегка улыбнувшись, я поцеловал ее в лоб, позволив губам задержаться там еще на мгновение.
«Пойдем отсюда», — пробормотал я, помогая ей встать с постели.
Я держал ее за запястье. С ней позади меня мы вышли из комнаты. Все взгляды были прикованы к нам, и Мария подошла ближе, прячась за мной, используя меня как свой щит.
Солоник выступил вперед, протестуя приоткрыв рот. Гнев в его глазах был неоспорим.
Подняв руку, я остановил его еще до того, как он начал. У меня не было времени на его чушь.