Кровь и туман
Шрифт:
Я могу быть просто Славой. Без приписок, без ярлыков.
Точно как раньше.
– Ты прав, – признаю я, снова смотря на Бена.
Он удовлетворённо кивает.
– Разумеется. А теперь, хочешь ты того или нет, нам придётся идти в химчистку. Матушка с меня кожу сдерёт и сделает из неё новое пальто, если я…
Бена перебивает оглушительный крик, эхом разлетающийся по всем четырём этажам торгового центра. Раньше, чем он замолкает, я понимаю, что источник находится где-то под нами, и Бен, кажется, тоже, так как кидается к перилам, отделяющим этаж от пропасти, открывающей
– Вызовите стражей! – кричат люди.
Я кошусь на Бена. Он уже знает, что я скажу, потому-то и выставляет ладонь перед моим лицом.
– Ничего не говори, – просит он.
Но как я могу сдержаться?
– Обычная жизнь, ага, – игнорируя его просьбу, всё-таки высказываюсь я.
– Звоню Полине. “Бета” сегодня дежурные.
– Ты уверен, что это не будет выглядеть странным?
– У нас сегодня официальный выходной, я не хочу…
– Нет, я о том, что ты позвонишь Полине после того, что случилось. Хочешь, я это сделаю?
– Не собираюсь бегать от неё только потому, что мы расстались. Я что, по-твоему, семиклассник какой-то? Может, мне её ещё теперь вонючкой называть?
– Ладно, забей. Не время препираться. Звони.
Бену хватает пары секунд, чтобы найти в контактах нужный, набрать его и получить ответ. Я почти удивилась тому, что для людей, буквально пару часов назад поругавшихся, они ведут себя слишком спокойно, но потом вспомнила о том, что они – профессионалы своего дела не первый год. Именно это и чувство долга придают холодность Бенову голосу и помогает ему буквально в двух словах дать Полине ориентир на то, куда и по какой причине нужно явиться.
– Как скоро они прибудут? – интересуюсь я.
– Знаешь, какое время даётся пожарным, чтобы надеть одни только штаны?
– Чего?
– Три секунды.
– Это тут при чём?
– При том, что завязывай глупые вопросы задавать.
Бен подхватывает пакет с коробкой под мышку и пускается бегом к эскалатору. Я – за ним, не отставая ни на шаг. Нужный этаж и нужное место мы находим по столпившемуся народу. Они окружили что-то, к чему боятся подойти ближе, но при этом не брезгуют снять на камеру телефона. Пока мы пробираемся сквозь людей, отзывающихся на наши толчки локтями недовольным ворчанием, я прикидываю, что же там увижу.
Бен до цели добирается первым, исчезая за их спинами. Мне до него – только руку протянуть. И я почти это делаю, но раньше меня саму грубо хватают за плечо.
– Какого чёрта? – Я позволяю себе возмущение на грани ярости. Второй рукой уже достаю из внутреннего кармана куртки ксиву. – Советую отпустить, иначе у кого-то из нас двоих будут большие проблемы. И это точно не я.
Зеваки вокруг не обращают внимания на меня и на моё препятствие с ярко-голубыми волчьими глазами. Они не знают его так, как знаю я. Они не имеют и малейшего представления, что перед ними один из тех, кто терроризирует их город.
Север. Пират собственной персоной. Я быстро оглядываюсь вокруг, насколько мне это сделать позволяет ситуация, но ни Гло, ни Филиры, ни Кирилла не нахожу.
– Я арестую тебя, – говорю я.
– На меня у тебя ничего нет, – отвечает Север, сильнее сжимая моё плечо.
Его
– Я пришёл поговорить. Следил за тобой от самого штаба, но ты всё время была с этим, – Север кивает куда-то вперёд, и я вспоминаю о Бене, о котором уже успела забыть.
– Поговорить? – переспрашиваю я.
Север тянет меня из толпы. Мне бы вырваться, но его когти слишком цепкие. Боюсь, одно неверное движение – и лоскут моей куртки вместе с плечом останутся у него в пальцах.
– Хочешь, я одолжу тебе денег и ты позвонишь тому, кому поговорить с тобой будет интересно?
Север пропускает мою колкость мимо ушей. Останавливается он только когда мы сворачиваем за угол и оказываемся перед небольшой кофейней. Наконец выпускает меня. Я встряхиваю плечами, демонстрируя всё своё недовольство, и прячу ксиву обратно в карман куртки.
– Если тебя послал Кирилл, то передай ему, чтобы шёл на все четыре стороны. Я больше не ношу медальон, – я оттягиваю край футболки, виднеющийся из-под расстёгнутой куртки. – И носить не собираюсь. Он больше мне не друг.
– А мне – да. Именно поэтому я пришёл просить помощи.
Я оборачиваюсь назад, но мне не разглядеть ни толпу, ни Бена, которого не по своей воле пришлось оставить.
– Что происходит? Это ты устроил?
– Нет. Но я знаю, чья это вина, – глаза Севера недобро блестят. Я с трудом сглатываю подступивший к горлу ком. – А ещё знаю, что скоро произойдёт кое-что, что навсегда изменит ход вещей. И я скажу тебе, если ты пообещаешь помочь.
– Я не вступаю в сделки с преступниками, – отрезаю я.
– Но при этом ты так и не рассказала о нас никому из стражей, – напоминает Север. – Не прикрывайся честью, которой у тебя нет.
Это задевает меня за живое.
– Ты меня не знаешь, – цежу я сквозь зубы. Внутри всё закипает. – И не смей так говорить обо мне.
Снова крики. Я не пытаюсь дёрнуться с места, ведь знаю – мой собеседник снова выпустит когти.
– Кирилл слишком рьяно желает служить королеве….
– Он говорил о долге перед ней, – тут же перебиваю я. – Она спасла ему жизнь.
– Это он так думает, а она просто не поступила с ним так, как с его родителями. Аналогичную судьбу королева выбрала и для нас с девочками, но мы трое прекрасно понимаем, что находимся в клетке со львом, и это лишь вопрос времени, когда он проголодается и захочет пустить нас себе на корм. – Север делает паузу, чтобы проводить взглядом мужчину с коляской, проходящего мимо нас. – Это не спасение, это чистый расчёт.
Север взволнован. Должно быть, именно поэтому я до сих пор не достала кинжал, который сегодня утром не по привычке, а в качестве меры предосторожности сунула в сапог. Несмотря на то, что глаза Севера отливают арктическим холодом и блестят так, как не блестит ни один аквамарин, сейчас я вижу в них что-то знакомое. То же я замечаю во взгляде Полины, когда она говорит о Нине, во взгляде Дани, когда тот упоминает Амелию, во взгляде Бена, когда он смотрит на Марка, во взгляде Лены, когда она тайком следит за Ваней из противоположного угла комнаты, делая вид, что читает книгу.