Кровь как лимонад

Воронин Денис

С площади Балтийского вокзала Жека позвонил Гарфилду. Толстый и веселый Андрюха работал айтишником в бизнес-центре недалеко от метро. Жека предложил ему пересечься, выпить по пиву («только по одному – завтра дела») и поточить лясы.

– Я уже на площади, – предупредил Жека.

– Жди, еще минут пятнадцать.

Появился он только через полчаса, когда Жека стал окончательно терять терпение.

– Лечил компьютер секретарши. Вирус поймала, сука тупая. «Ой, а что это у меня, Андрюша? А почему? А я ничего не делала». Достали уже со своими «Одноклассниками», – объяснил Андрей задержку.

– Куда пойдем? – спросил Жека.

– Слушай, поехали ко мне, – сказал Гарфилд, – у Марго днюха. Праздновать будет в субботу, предки заявятся, а сегодня так, легкий фуршет для своих, без застолья.

С

Маргаритой, сестрой Андрея, как и с самим Гарфилдом, Жека был знаком, сколько себя помнил, с первого класса, и одно время, лет в восемнадцать пробовал встречаться с девушкой. Тогда у них ничего не получилось, но дружеское участие сохранилась. Так что Жека вполне проходил по разряду «свой». Поэтому они прыгнули в кривую праворукую «хонду» Гарфилда, которой было сто лет в обед, и рванули на район.

По дороге купили букет из роз и оранжевых гербер.

– А подарок? – спросил Жека.

Гарфилд отмахнулся:

– Деньги подарю.

Марго, оторва с длинными рыжими волосами и с какого-то солнечного оттенка глазами героини анимэ, встретила их в прихожей.

–Ой, Жека! Тыщу лет не виделись! – воскликнула она и подставила щеку для поцелуя. – Молодец, что пришел! Проходи! – и ускакала ставить цветы в воду.

Было в ней одновременно что-то от дорогой технологичной безделушки из «Le Futur» и от того, что в порнобизнесе обозначают термином «barely legal» [5] . Жека скинул «гриндерсы» на пол и следом за Гарфилдом прошел в комнату, где громко, но не на полную катушку, играл минимал. На подоконнике и на полу, в вазах и в трехлитровой банке, стояли еще букеты. Кроме них гостей было четверо. Две девушки и два парня. Одна пара – до невозможности завитая блондинка с лишним весом и кожей цвета очищенной картошки и ботанского вида дрищ в имиджевых очках и с татуировкой колючей проволоки на запястье – были вместе и постоянно это подчеркивали: держались за руки, чуть ли не обжимались на людях и называли друг друга «зайкой» и «лапкой». Его, конечно, не спрашивали, но, по мнению Жеки, парню стоило звать свою девушку «свиноподобным бегемотищем», а ей – его – «анорексичной лже-очкаридой». Понаблюдав, как блондинка метет с большого блюда бутерброды, Жека добавил бы к ее определению слово «всепожирающая». Еще один парень, по виду – суровый финский басдрайвер, вроде как имел виды на Марго, потому что всерьез обеспокоился Жекиным появлением. Поздоровавшись с ним, Жека дал понять, что неопасен как выключенный паяльник. "Басдрайвер" Серж вроде как понял и завел беседу. Жека нехотя односложно отвечал на его левые реплики на тему футбола, подбираясь к последней гостье Марго, которая представилась как Настя.

5

Дословно – «едва легально». Термин, обозначающий юных моделей, которым уже исполнилось 18 лет.

Налили. Марго, Бегемотище и ее анорексичный дружок – самому ему было не стремно? – пили «кампари» с грейпфрутовым соком; Серж и Гарфилд – датскую водку из хитрой, будто бы металлической бутылки с наклейкой мюнхенского дюти фри; Жека и Настя – вот и есть повод поухаживать и поговорить – «джеймсон». Выпили за именинницу, второй раз. Марго, Настя и Серж с Андреем танцевали под минимал, даже не танцевали, а слегка двигались. Музыку чуть приглушили, чтобы она не мешала разговаривать и все активно общались между собой, но толстый Андрюха занимал так много пространства, что Жеке к Насте было не подступиться.

Он сел на диван, на другом краю которого целовалась сладкая парочка, плеснул себе виски. Прикладываясь к стакану, поглядывал на танцующих. Заинтересовавшая его девушка двигалась грациозно, но без фанатизма и без посыла «Эй, все смотрите, как я умею танцевать!». Так ненавязчиво дэнсят с друзьями в маленьких залах «Radiobaby» или капсуле «Torque». Выглядела Настя лет на двадцать пять. Высокая. Короткие прямые темные волосы, взлохмаченные гелем сильной фиксации в прическу «только что из постели». Темные, под цвет волос, глаза с холодным блеском – казалось, что изнутри девушку освещают лампы дневного света. Чистая бледная

кожа – стильное ретро в эпоху искусственного загара. Тонкий нос с горбинкой, делавший ее внешность бескомпромиссной как тарантиновские «Reservoir Dogs». Две косточки, две точки под глазами в начале щек. Выражение лица страстное и как бы высокомерное. Одета в синего цвета с потертостями облегающие джинсы с треугольником «Guess?» на заднем кармане и в простую черную футболку с длинными рукавами. Словно почувствовав, что Жека ее разглядывает, Настя обернулась. Они встретились взглядами. Жека отвел глаза, заметив, что девушка рассматривает его с ног до головы самым бесцеремонным образом.

«Вот ведь», – подумал Жека и, поднявшись с дивана, сбежал на кухню, чтобы дать себе передышку. Там он встал у окна и молча допил свой виски, думая о том, что не хватало, чтобы он еще тут влюбился в девушку, с которой даже толком и не разговаривал. Любовь с первого взгляда? Вроде бы она приходит после второго литра. А он прямо как школьник.

Из туалета на кухню ввалилась Бегемотище и стала пьяно кокетничать, вынося Жеке мозг. Он уже хотел позабыть про приличия и сказать, что его сейчас стошнит от ее трясущихся как желе боков. От скандала спасло появление Марго и Насти.

– Ты что здесь скучаешь? – спросила Марго.

– По телефону разговаривал, – пришлось соврать Жеке.

Девушки залезли в холодильник, выставили на стол всякую снедь и стали готовить бутерброды.

– Вам помочь?

– Да, налей еще выпить, пожалуйста, – попросила Настя и протянула Жеке пустой стакан из-под виски.

Жека метнулся в комнату и вернулся со всей бутылкой «джеймсона», плеснул в стаканы и подал один Насте.

– Будь здорова, подруга, – сказала Настя склонившейся над разделочной доской Марго.

Та кивнула. Настя и Жека чокнулись звякнувшими стаканами. Жека глотнул сладковатого с перченым послевкусием виски, которое слегка обожгло гортань. Настя протянула ему бутерброд с ветчиной.

– Закусывай, – произнесла она. – И иди танцуй. Мы скоро придем.

Сказано это было таким тоном, что Жека не нашелся, что ответить. Только:

– Давайте, мы ждем вас и бутеры!

– Долго ждать не заставим.

Дела плохи, успел подумать Жека по дороге в комнату. Кажется, он в стопроцентном «игноре». И угораздило же его! Но, в конце концов, преодоление трудностей – разве не это путь силы?

Он оттащил Гарфилда, отплясывающего с Бегемотищем, в сторонку и спросил:

– Что это за Настя, не знаешь?

– Подруга Марго, чо? – пожал плечами Андрюха. – Они знакомы давно, долго не общались, вроде бы Настена жила за границей или что-то такое. Сейчас с год как видятся время от времени.

– У нее кто-нибудь есть?

– «Кто-нибудь» – это кто? Кот? Папа-мама? Бойфренд? Если бойфренд, то не знаю. Она красивая, но пришла одна… – Андрюха прищурился. – Слушай, а может, она лесби?

– Есть отчего впасть в отчаяние, – процитировал Жека киноклассику.

– Уныние – тяжкий грех! Ты лучше выпей! – посоветовал Гарфилд и снова пустился в пляс.

От последнего Жека решил воздержаться – памятуя о завтрашней работе. Впрочем, этого его решения хватило минут на пять, пока не появились Марго, Настя и бутерброды. Обе хором закричали:

– Продолжаем пить!

Потом они все пили, танцевали под сменивший минимал коммерческий хаус с icebergradio.com, ели бутерброды и тарталетки с красной икрой, роняя икринки на пол. Жека продолжал осаждать Настю. Она улыбалась (не смеялась, а именно улыбалась, не разжимая губ; Жека даже забоялся, что у нее брекеты) его пьяным шуткам, втроем с Марго они завели дискуссию о музыке и фильмах, но, танцуя, она пряталась от Жеки за кого-нибудь из гостей, на кухню или на балкон («немного подышать») не шла. От музыки и от «джеймсона» в голове Жеки шумело сильней и сильней. В какой-то момент минут на пятнадцать он завис на балконе с Бегемотищем. Пока она хохотала над рассказом Жеки о том, как в детстве они с Гарфилдом кидали с этого балкона подожженные бумажные самолетики, тот решил, что эта глуповатая блондиночка не так уж и плоха. Беда в том, что она не одна, а со своим «зайкой». Хотя, почему это должно его останавливать? Внезапно выскочивший на балкон дружок Бегемотища закатил ей сцену в духе «тру эмо».