Кровь как лимонад
Шрифт:
– Подожди меня здесь. Я скоро.
В массивных дверях он столкнулся с худым как скелет человеком в костюме. Тот, как показалось Марку, чуть испуганно отшатнулся и поспешно отвернул в сторону свое костистое лицо. Пока дверь не закрылась, Новопашин увидел, что «пиджак» подошел к «фокусу» и достал ключи.
На первых этажах дома по будням шел ремонт; у стен стояли пакеты со строительным мусором, из которых торчали старые оторванные плинтуса, а перила лестницы и ступени были покрыты бетонной пылью, в которой посетители протоптали тропинку. По этой тропинке Марк поднялся на третий этаж, где ему преградила дорогу еще одна дверь. Марк позвонил в видеодомофон.
–
– Э-э… К Ильясу, – ответил Марк.
– К Ильясу Анваровичу? – уточнил голос. – Вам назначено?
– Да, конечно, – сказал Марк, вспоминая, как, стоя во дворе больницы, едва очухавшись, охотился по карманам за трезвонящим телефоном. Звонил ему, как выяснилось, Джонни И.
– Проходите, пожалуйста.
Молодая светловолосая секретарша встретила Марка улыбкой и легким запахом парфюма, провела его в приемную, которая была бы более уместна в офисе банкира, а не наркоторговца – или кем там был этот Ильяс Анварович.
Минимализм. Никаких картин, никаких полок, никаких пылесборников. Жалюзи на окнах, паркет, оклеенные белыми обоями стены и недешевая мебель – низкий стол, черные кожаные диван и кресла вокруг него. На столе у одного из кресел – блюдце и чашка с недопитым чаем, на кресле – почти расправившаяся вмятина. От зада того «пиджака» из «фокуса»?
А еще в приемной были две девушки, глядя на которых Марк ощутил странное чувство – вроде иронии, помноженной на восхищение.
Выглядели они сексуально и одновременно опасно – как белые акулы в гигантском аквариуме или свежие, поблескивающие металлом и в смазке, модели огнестрельного оружия на подсвечиваемой витрине. Одна из девушек сидела в кресле, вторая стояла у окна и смотрела наружу через щели в жалюзи. Они казались сестрами, хотя явно ими не были. Обе высокие, стройные, с красивыми загорелыми лицами. Та, что стояла у окна, была одета в короткую юбку нимфетки в шотландскую клетку и короткую же и тесную мотоциклетную кожаную куртку, которая, когда была наглухо застегнута под воротник, наверняка, выгодно обтягивала грудь третьего размера. На ее ногах были длинные черно-красные полосатые гольфы и высокие ботинки – не армейские, а вроде тех, которые делают модные дизайнеры, задорого копируя стиль «милитари». Такие же ботинки и куртка были на той, что устроилась в кресле. Вместо юбки – джинсы. Сразу две пары. Обтягивающие темно-синие снизу, выглядывают в прорехи в более свободных голубых «трубах», надетых сверху. Та, что в юбке и в гольфах – со стрижкой каре иссиня-черных волос. Волосы той, что в джинсах – короткие, осветленные, закрученные в иглы, взъерошенные и выглядевшие так, будто их укладывали в прическу несколько часов. Если бы не славянские черты лиц, девушки были похожи на тех большеглазых и большегрудых героинь японских мультиков, при этом почему-то их совершенно искусственный – как будто отсюда они собирались на маскарад – имидж казался вполне естественным.
Всякий видит, чем ты кажешься, немногие чувствуют, кто ты на самом деле.
Когда Марк вошел, девушки уставились на него, а он – на них. Чутье подсказывало Марку, что к ним можно применить эпитет «вооруженные», хотя под их куртками удалось бы спрятать разве что выкидные ножи.
У той, что в джинсах, в кармане мелодично звякнуло пришедшее на телефон сообщение. Она достала трубку, прочитала и, вставая, посмотрела на ту, что у окна:
– Деньги пришли.
В приемной была еще одна дверь – та, откуда появился Джонни И. Такой же, каким Марк видел его в «Fireball», но более
– Все должно быть в порядке, – сказал он девушкам.
Та, что была в джинсах, кивнула. Сказала:
– Тогда мы начинаем.
Без слов, ни с кем не прощаясь, они вышли из комнаты, оставив после себя едва уловимый аромат духов. Так пахнут богатые люди. И почему-то Марк готов был поспорить, что уедут девушки на стоявших у дома «ягуарах».
– Кто они? – спросил он у Джонни И.
– Стальные Симпатии, – ответил Ильяс и замолчал, будто бы этим все сказал.
– Красиво звучит, – пожал плечами Марк.
– Японская эстетика все еще в силе… Вспоминаю себя двадцать лет назад, тогда это было, вообще, круто. Как сейчас, наверное, слетать в космос… Через Драгана их нашел. Так складывается, что приходится людей со стороны подтягивать. Дорогие, сучки, но работу свою знают… Извини, но мне не до светских бесед. С бизнесом проблемы. Да еще «федералы» уселись на хвост…
Джонни И. с легким выдохом опустился на диван, сел прямо, не откидываясь на спинку. Указал Марку на кресло, но тот остался стоять.
– Извини, что выдернул к себе, – сказал Джонни И., – но «федералы»… Поставили жучок на мой «лексус», а его угнали. Правда, скоро я узнаю, где он… Но гарантий, что они не прослушивают телефон, у меня нет. Я решил, что лучше при личной встрече. По-хорошему, надо бы и разговаривать не здесь, но времени нет… То, о чем мы говорили, когда познакомились в «Fireball». Никаких убийств. Просто находишь того, кто виноват. Если не сможешь взять его, набирай меня. Подключу кого-нибудь. Хотя бы этих… Стальных Симпатий. В общем, без «мокрого». Договорились?
Марк не стал ему возражать. С самого начала он не собирался никого убивать… До сегодняшнего утра.
– Хотел спросить, – сказал он. – Тогда, в «Fireball», ты сказал, что метадон – твое дело. Я так понимаю, что твой племянник тоже был в теме?
Ильяс кивнул.
– Человек, который убил мою девушку и твоего племянника… – Марк замолчал, подбирая слова. – Он ведь мог иметь отношение к вашим делам.
Джонни И., не отрываясь, смотрел на Марка.
– Тут кое-что изменилось. Так что, по теперешним раскладам, думаю, что да.
Выдавать эти самые расклады Марку он не спешил.
Да и ладно. Все равно у Марка были сомнения. Он вспомнил пожарный топор на кафельном полу морга. И ту кровавую кашу вместо…
– Как движется наше дело? – спросил кавказец. – Результаты есть?
– Движется, – ответил Марк. – Скоро будут.
– Деньги?
– Пока не надо.
– Тогда жду твоего звонка, – кивнул Джонни И. – Тамара проводит тебя.
Когда Новопашин вышел из дома, у него опять разболелась голова.
Районы вокруг метро «Черная речка» – как куски зачерствевшего хлеба на краю уставленного яствами обеденного стола. Кирпично-монолитные новостройки, где живут молодые и кажущиеся себе успешными (успешность многих, впрочем, заключается в том, что банк дал им ипотеку под восемнадцать процентов годовых) – ближе к заливу и к Коломягам, за железнодорожным переездом. А здесь – построенные еще в пятидесятых – шестидесятых дома. Впритык друг к другу – но с утопающими в зелени дворами. Далеко до мультиплексных кинотеатров – но рядом школы и детские сады. На скамейках у подъездов частенько выпивают местные, но драк за парковочные места нет. Многие знают своих соседей, здороваются при встрече и подробно расспрашивают о делах.