Кровь как лимонад
Шрифт:
В квартире никого не было. В этот раз тот, кто взломал дверь, бардака после себя не оставил. Все на своих местах. Объяснение этому было простым – то, что искал взломщик, стояло на видном месте. Старый, раза три по неосторожности залитый чаем, ноутбук на кухонном столе. «Asus», который Алька называла Пенсионер и Старичок. Побывавший в ремонте, проапгрейженый, насколько это было возможно, но все равно безнадежно устаревший, компьютер и стал причиной взлома. Вернее хранившаяся на его винчестере информация. Ясно, что не ролики с Алькой с сайтов «RealityKings» или «HardFuckTales». Компромат на клиентов, развлекавшихся с девочками в «Красной Клетке».
Марк
– Скоро начнем, – сказала ему Алька, когда они вышли подышать – покурить в еще теплую сентябрьскую ночь.
Багровый свет от окон ночного клуба, куда они выбрались выпить и потанцевать (то, что Марк последний раз танцевал лет десять назад, Альку нисколько не волновало), отрезал силуэт девушки от темноты, но делал его нереальным и таинственным.
– Что начнем? – спросил Марк.
Потом, когда они сидели прямо на поребрике, наблюдая за очередью в клуб, Алька рассказала Марку свой план. Записать видео на всех, кого сможет достать – и для этого она была готова ездить в «Клетку» хоть год. Залечь на дно и начать шантаж. Марк должен был быть одновременно курьером, телохранителем и, используя старые связи в полиции, информатором – на случай, если кто-то захочет содействия копов.
Странная, по мнению Марка, ни на что не похожая танцевальная музыка из клуба сталкивалась как подростковые банды с музыкой из соседнего заведения, закручивалась вокруг них в спирали.
Марк не хотел заниматься этим делом, понимая, чем все может закончиться. Но за Алькой он готов был идти на край света.
– Ты все распланировала, да? – улыбнулся Марк. – Прямо как Джеймс Бонд.
– Скорее – Джулиан Ассанж в юбке, – ответила девушка.
– Лучше – в мини-юбке… А еще лучше – совсем без юбки.
Тогда они рассмеялись, заново прошли FC на входе и попросили у бармена два по сорок «баллантайнс».
– Два по сорок? – переспросил бармен и, ловя их настроение, пошутил. – Грамм или порций?
А теперь Марк в одиночестве курил на своей кухне. Алька лежала мертвая в Мариинской больнице. Начала она явно не по плану. Что-то изменилось. В результате, все кончилось по-другому, не так как она рассчитывала. И тот безумный удар топором в морге, если подумать, вполне вписывался в произошедшие события. Оставался вопрос – кто это сделал?
Марк встал, прошелся по квартире, ощущая начинающуюся изжогу. Нашел на столике перед зеркалом среди косметики и парфюма Алькины солнцезащитные очки – китайскую копию Just Cavalli. Повертел их в руках, думая о том, что его квартиру вскрывал профессионал – двери были не то, что бы совсем серьезные, но и не лоховские «форпостовские». Убрал очки в карман куртки. Цифровой «Lumix» эконом-класса, который жена Марка не забрала по недоразумению – забыла или не нашла – лежал тут же, но был немного передвинут, открывая взгляду прямоугольник, свободный от пыли. Протянув руку, Марк взял фотоаппарат и проверил его. Не обнаружив в нем карты памяти, криво усмехнулся.
Вот и зацепка.
Она похожа на повзрослевшую героиню аниме «Кайт – девочка-убийца».
Повзрослевшую настолько, что у нее выросли груди третьего размера, которые сейчас туго обтягивала тесная кожаная куртка. Впрочем, вспомнилось Жеке, у настоящей Кайт (хотя как можно назвать «настоящей» нарисованную мультяшку?) с этим было всегда в порядке.
Да уж, странные мысли лезут в голову, когда на тебя наставлен
Огромный с этого ракурса ствол «беретты» был направлен Жеке в голову. «И Ленский, жмуря левый глаз, стал также целить…» – вспомнил Жека и улыбнулся внезапно всплывшей строчке. – «Вот какого хера?..»
Пистолет в поднятой правой руке держала красивая девушка лет тридцати с лицом, загоревшим где-то на Кипре, и стальным нехорошим прищуром серых глаз. Стрижка каре темных волос. Клетчатая юбка и полосатые гольфы нимфетки. Высокие спецназовские ботинки на шнуровке. Панковского стиля, но явно дорогой куртец – что-то вроде «Allsaints Spitalfields». Итальянская смертоносная игрушка серебристого цвета, стильно дополняя собой внешность скуластой красотки–головореза, выглядела в ее руках каким-то модным аксессуаром или гаджетом. Вроде «Vertu».
– Тебе что, смешно? – девушка поймала его улыбку.
– Нет, мне страшно, – честно признался Жека и добавил. – Не поверишь, но боюсь обосраться.
Сказал он это серьезно, без всякой иронии. Ему действительно было страшно, но красотка-головорез удивилась бы, узнав – от чего. Не от наставленного на него девятого калибра. Жека уже давно как-то свыкся с мыслью, смирился с ней и глубоко запрятал в мозгу, что его образ жизни и способ заработка денег – эти кривые дорожки – рано или поздно приведут к такому вот моменту, когда в него будут целиться из оружия или замахиваться на него бейсбольной битой. Тот животный ужас, ледяными кубиками перекатывавшийся внутри него с того момента, как он увидел трупы у сожженного кафе Аббаса, и еще час назад плескавшийся в его теле, выветрился, как только возник ствол у его головы. Все неясности закончились, неизвестность пропала, ситуация стала той, к которой он был давно перманентно готов. Страшнее сейчас было от того, что у него только что резко, как от выстрела, скрутило живот, и он боялся обделаться прямо тут, в подъезде своего дома. Трудно даже представить, как потом пацаны будут говорить про него. «Помнишь Жеку? – Какого?» И ответят не: «Который сражался как лев, но его вальнули из волыны, захлебнулся своей кровью, умер мужиком», а: «Которого шлепнули в своем же подъезде. Он еще обосрался прямо на лестнице, прикинь. Гы-ы-ы». Остаться так в памяти – вот это по-настоящему страшно. И такой страх сделал малоинтересным, кто эта девушка с пистолетом и что ей надо от него.
«Беретта» тускло блеснула в желтом свете лампы, горевшей под потолком на лестничной площадке первого этажа. Девушка указала пистолетом на дверь.
– Сейчас выходим на улицу и садимся в мою машину, – сказала она и добавила. – И без глупостей. Ясно?
Какие глупости она имеет ввиду? Кинуться на нее? Или от нее? Разжечь сигнальный костер и позвать на помощь? Он едва мог передвигать ноги, сжав мышцы сфинктера, а в животе что-то булькало и смачно перекатывалось.
У Жеки мелькнула мысль, что он уже видел эту девушку, в компании второй, очень на нее похожей – на «Треугольнике». Теперь понятно, кто сжег бокс Темира. И еще… Зачем? Ну, кажется, он скоро это узнает.
– Поворачивайся и иди к двери, – произнесла красотка-головорез.
Жека кивнул и развернулся. Через три секунды ствол пистолета сильно и оттого неприятно уперся ему в спину где-то в области печени.
– Аккуратней, – попросил он.
– Помалкивай, – ответила девушка, но давление ствола ослабло.
Жека преодолел пролет до двери, нажал пикнувшую кнопку домофона и вышел на улицу, где стояли октябрьские сумерки.
– Где твоя машина? – Жека чуть повернул голову к девушке.