Кровь королей
Шрифт:
— «Прекратите обижать сестру», — прочитал он снова вслух, — Хм, это уже было или это тоже нам?
— Сам-то как думаешь? Вот он, его ультиматум. Джули проболталась, что я предложил сначала ей покрасоваться без платья.
— Она не такая интересная, как Сельверин, — краснел Фред, припоминая оголённое женское тело с пышной грудью.
Сама эльфийка тоже уже успела одеться, хотя поначалу какое-то время даже не знала, ждать ей возвращения парней и продолжения их утех, или же бежать прочь, и по итогу решила, что с ней всё-таки хватит. Постаралась отряхнуть костюм от сена, что было сделать не так-то просто, но по итогу оделась и тихо вышла из амбара через дверь, надеясь, что слепая Шьяна Лекки её не хватилась, а другие подружки из
— Разве ж мы Джульетту обижаем, — призадумался Фред, — Чего это он так? Где она, кстати? Должна была сторожить.
— Угу, надейся на неё. Как надоело, так и ушла. Его встретила, пожаловалась, что мы с ней не играем, ткнула пальцем, где мы торчим, сюда, в общем, — вздыхал Арн, предполагая, как всё могло быть.
— Я ей сегодня и сладости все отдал, что на праздном пиру набрал с собой, — проговорил Фред.
— Да и я, у меня зубы от леденцов и сладкого болят вечно, не люблю торты и всё это, лучше б фазанов да под разными соусами подавали, — хмыкнул ему старший.
— Нет, ну миндальные пирожные были прекрасны, я ими объелся до степени «видеть не могу», а сейчас бы ещё парочку съел. Пойдём что ли к столам, посмотрим, что осталось? — предлагал Фред.
— Да тебе всё «миндальное» нравится. Можно обсыпать крошкой или стружкой что угодно, так ты съешь, если ароматом отдаёт. Однажды каким-нибудь мышьяком отравишься, у него такой же запах, учителя алхимии рассказывали, — предупреждал Арн брата.
— Вот будешь дружбу с королём водить, никто тебя отравить не посмеет, — возвращался к их ситуации Фред, — Идём, чего мы тут так и будем стоять? Сельверин ушла, — заглянул он в окно, рассматривая внутренний амбар насколько позволял ракурс, — Ни одежды, ни её, никого. Пошли, прогуляемся или поедим чего-нибудь.
— Будем делать вид, что ничего не было? — переспросил его старший, делая неуверенный шаг прочь от злосчастного места.
— Если он не расскажет сестре. Анне, — поправился Фред, вспомнив, что у Джеймса есть ещё младшая, — Ты же и сам будешь ему благодарен. По мне так это способ подружиться. Мать говорит, Гектор не долго продержится на посту, но она будет поддерживать Дайнеров, если развернётся война. Кого нам ещё слушать, если не мать? Не заговорщиков Виалантов же, змеиное гнёздышко.
Несмотря на то, что позолоченный змей красовался именно на гербе Лекки, ещё старшее поколение, отцы отцов и Мейбери, и Дайнеров, и остальных прозвали Шекстинский Замок Виалантов «Змеиным Гнездом». Три сестры: Мерида, Ренея и Урсула устроили там настоящую борьбу за власть. Склоки, интриги, заговоры и делёж прислуги — царил настоящий хаос желчи, яда и недоверия. И никто из трёх сестёр не мог оперировать наследником рода — как назло у каждой рождались только девочки.
Всё могло решить лишь важное замужество. И вот выбор самого влиятельного лорда Гладшира после династии Виалантов — молодого Ролана Палантина, наследника алкогольной империи и виноградников своих зажиточных предков, пал на молоденькую Диану Виалант, дочь Ренеи. Пришлось даже взять имя рода жены, чтобы объединить земли и занять окончательно место главы всего Гладшира.
По слухам даже сёстры, проиграв бой, не ушли слишком уж расстроенными. Им перепали удачные участки, а их дочерям неплохое скорое замужество но как раз с обязательной сменой фамилии, чтобы больше никакие родственники и потомки Мериды и Урсулы на управление Гладширом не претендовали. Впрочем, если весь род Ренеи вдруг бы исчез, погиб или оказался бесплоден в следующих поколениях, все эти их права на Шекстин и земли ещё вполне можно было пересмотреть.
— Ох, идём, ладно, — бросил Арн, махнув брату рукой, чтобы догонял, — Ничего не было, никто ничего не видел. Остаётся надеяться, что сестра тоже никому не расскажет.
— Она теперь под покровительством королевской семьи! — напомнил Фред.
— Под покровительством девятилетнего мальчишки, — фыркнул старший с недовольным видом и вернулся к поправлению застёжки на броши, чтобы на людях уже его белое жабо смотрелось ровно и красиво, — Лишь бы не наплела всякого.
Уже ни Джеймса, ни их младшей сестры не было видно. Юноши вышли на тропы, шагали в сторону торчащих ввысь кипарисов в людные зоны сада, делая вид, что просто прогуливаются. Постепенно опускалась вечерняя прохлада, так как на дворе была цветущая весна, но всё-таки не жаркое Кхорнское лето, которое в этих краях иногда выдавалось таким, что можно было спокойно спать на открытом воздухе, не опасаясь ночью замёрзнуть и простыть. Впрочем, год на год не приходился, иногда выдавался дождливый и холодный сезон.
Фред рассчитывал, что они что-нибудь ещё перекусят и пойдут туда, где играют менестрели, где накрыты столы, на которых ещё могли к этому времени остаться кушанья, заодно найдут там танцующую сестрёнку, чтобы мать не отругала их, почему, мол Джульетта где-то одна оставлена без их присмотра, и всё будет хорошо.
Мысли Арна же мчались и запутывались в хаосе, накладываясь одна на другую. Хотелось уже оказаться дома, покинуть сад, хотя бы отдохнуть в карете, желательно вообще одному, а не в компании матери и младших, но хотелось и с Анной Дайнер перекинуться парой слов. Он чувствовал, что они как-то отдалились за эти годы друг от друга, иначе бы он не с братом в амбаре платил инородной служанке, а гулял с дочерью короля на красивом свидании, но не представлял сейчас, что ему делать и как с ней снова сближаться.
VI
Возле знаменитого «Рыбного Фонтана», в изваяниях которого Салдор Крумвель некогда велел мастерам своего дела изобразить чуть ли не всех известных им представителей рыб в высеченных из камня скульптурах, они вежливо поприветствовали изрядно подвыпившего и шумного Ролана Виаланта что-то рассказывающего в кругу друзей.
Ролану ещё не было и сорока, он выглядел он постарше своих лет. Возможно дело было в уже проступивших морщинах лица и густой светлой бороде, а может в голосе, который уже давно не звучал юно и звонко, становившись из мужественного более сухим и слегка сиплым.
Он был оратором, что позволило быть лидером голосования конклава шестнадцать лет назад, но плоховато ухаживал за связками и горлом. Мужчина терпеть не мог все эти советы от алхимиков и врачей про сырое яйцо и тому подобное, не желал принимать всё то, что ему советовали, вот и дожил до момента, когда его искусство говорить и декламировать, похоже, начинало клониться к закату.
— Чем я хуже Салдора Крумвеля? Он собирал цветущие диковинки в саду, а я собираю диковинки в своих владениях, хо-хо, — сам себе восхищался герцог Ролан под одобрение своей дружественно настроенной публики.
Его ярко-синий снаружи и серебристый изнутри плащ развевался на лёгком ветерке, позвякивая на плечах сапфировыми застёжками в серебряной оправе, изображавших головы быков. Под плащом был чёрный колет в вертикальных узорах, пересеченных светлыми полосами, чьи стыки-углы от области шеи и дальше были направлены вниз. Создавался интересный рисунок симметричных косых четырёхугольников вдоль наряда, а снизу чёрное одеяние дополнялось полосатыми тёмно-голубыми колютами и белыми чулкам.
Рассказывал он о всевозможной экзотике и причудах, приглашал своих друзей отпраздновать Белтейн — день весеннего равноденствия в его владениях, обещая накормить чем-то изысканным и показать самые разные чудеса. И цыган с танцующими мишками, и гномов-акробатов, кружащихся в воздухе с клинками в руках и зубах, и танцовщиц-мавров из земель Ракшасы, что служат у него, развлекая скучными вечерами своими плавными движениями в нежных цветастых нарядах.