Кровь королей
Шрифт:
Крутанув меч, он вонзил его в живот Луция и резко дернул. Кровь хлынула на
пыльную землю, вывалились кишки. Аррий со стоном упал, напрасно пытаясь
зажать руками страшную рану, а Утер стоял над ним, глядя как тот бьется в
последней агонии.
Предатель умирал около четверти часа и все это время бывший король, не
двигаясь, смотрел на него. Может быть, он вспоминал погибших друзей, чьи
отомщенные, наконец, души сейчас ликовали на небесах.
Пресыщенная кровью толпа расходилась молча. Разошлись и их воины -
большинство направлялось в таверны, спеша промочить горло после наполненного
смертями и свершившейся местью такого длинного дня. Рядом с Утером остался
один лишь Фульциний. Он тоже смотрел на мучения того, по чьей вине они
попали в этот городок, где окончилась жизнь, той, кого он любил, но радости
он не чувствовал. Эта смерть, как и смерть Сигерика, не могла вернуть ему
Ливию.
'Боги, почему же вы так жестоки?', - думал он. 'Этот мир мне и так чужой.
Но вам этого мало. Вы забираете всех, кто мне дорог. Одного за другим.
Сначала друзья, потом... Что у меня осталось? Что теперь у меня осталось?
Ради чего еще стоит жить?'
- Всё, - сказал вдруг Утер, повернувшись к нему.
– Змея, наконец, издохла.
Пусть падаль останется здесь. Пойдем выпьем, друг Марк. Тебе это нужно. Да и
мне тоже, пожалуй...
Сначала послышался звон ключей, потом лязгнул тяжелый железный засов, и
дверь с недовольным скрипом отворилась. Она определенно не любила
открываться и выпускать на волю узников.
Петрей прищурился и поднял руку, заслоняясь от яркого света - глаза успели
привыкнуть к темноте. В дверь просунулась голова бургундского стражника.
- Римлянин, выходи, - сказал он и отступил в сторону.
Центурион поднялся на ноги, почти не сомневаясь, кого он увидит за дверью.
Он не ошибся, в коридоре стоял Феликс. Покачав головой, священник с
неудовольствием оглядел узника.
- Пошли, герой, - сказал он.
– Хотел бы я знать, для чего ты устроил все
эти ночные безумства. Какая муха тебя укусила?
Петрей невозмутимо пожал плечами, но отвечать не стал - не хватало еще
болтать при стражниках. Все то время, что они шли через широкий двор
лугдунской крепости, говорил один только Феликс.
- О чем ты только думал?
– сокрушался он.
– Мне пришлось самому обратиться
к королю Гундиоху. Но и моего слова было бы мало. Хорошо еще, добрый Патий
согласился за тебя заступиться. Хотя и сделал он это скрепя сердце. Два
епископа за тебя просили! Это ты понимаешь? Впрочем, нечестивый Гундиох мог
и не прислушаться к нашим словам, да за тебя поручился некий Хаген и еще
какой-то бургундский офицер - настоящий титан, судя по виду. Мне показалось,
их заступничество в глазах старика было более весомым, чем наше. Ну да,
слава Богу, тебя все же выпустили.
Они остановились перед воротами, ожидая пока их откроют. Здесь же у ворот
стражник вернул Петрею отобранный при задержании меч.
- Это же надо додуматься - ограбить греческого купца! За этим ли мы
прибыли в Лугдун? Я был о тебе лучшего мнения, Петрей!
- Я и сам был о себе лучшего мнения, - сказал центурион, едва они покинули
крепость.
– Надо было прирезать грязного развратника. Зря я Лутация пожалел.
- Как?! Ты еще и убийство готов был совершить?! Впрочем, о чем я толкую...
- Послушай, жрец. Не надо тут причитать. Это тот самый грек, о котором я
тебе говорил. Тут у нас целое посольство к алеманам направляется. И я узнал,
кто их отправил. Император Лев, если проклятый грек не соврал.
- Лев Фракиец?!
– Феликс остановился, изумленно воззрившись на центуриона.
– Император Востока натравливает алеманов на Италию? Но это невозможно!
- Почему?
- Лев всегда был верным сыном Империи. Это он направил Антемия в Рим, он
послал ему в помощь войска против вандалов. Нет, в это невозможно поверить!
Лев никогда бы так не поступил! Твой грек клеветал на него.
- Не думаю. Я хорошо его спрашивал. А, проклятие! Не будь я таким
болваном, узнали бы точно. И Хунульфа этого я бы достал. Он уже почти был у
меня в руках. Кто интересно, вызвал бургундскую стражу? Да не стой ты,
быстрее пошли. И так целый день потеряли.
- Но, во имя святого Павла! Расскажи мне, что там случилось? Я знаю
только, что ты в 'Звезде Галлии' напал на греческого торговца Маврикия,
ограбил его и, оглушив, направился на какой-то постоялый двор к Агриппиевой
дороге. Там ты заявил спутникам Маврикия, что их товарищ не смог
расплатиться с хозяином 'Звезды', потому как был ограблен, и ему нужно
передать деньги. При этом ты назвался охранником Лутация. Двое спутников
Маврикия отправились с тобою в 'Звезду', но по пути тебя задержала
бургундская стража. Обвинил же тебя тот самый Маврикий. Правда он почти
сразу исчез, может еще и поэтому тебя выпустили - как же тебя судить, если
обвинитель сбежал?
- Сбежал, значит, ублюдок? И остальные, наверное, с ним. Все равно надо