Кровь лунганы
Шрифт:
Разыгравшийся над ареной ветер стих. И все зрители вдруг поняли, что вот уже несколько минут они по воле темных сил с замиранием сердца наблюдали за судьбой несчастного суденышка. Демонстрация магической силы Вазды Иксворик удалась.
– Преклони колено, ведьма, – сказал, обращаясь к темнокожей женщине, герольд-чтец.
– Темный Ковен ни перед кем и никогда не встанет на колени, – ответила Носительница Тьмы и, не дожидаясь вопроса императора, сказала: – Я требую императорскую дочь. После Турнира я увезу с собой в Анаретту принцессу Ихону.
– Ты так уверена в своей победе, ведьма? –
– Император! Мне не нужны ни доспехи, ни оружие, чтобы одолеть весь этот сброд, – Вазда Иксворик окинула высокомерным взглядом трибуны, – но, к сожалению, существуют правила, – уже разочарованным тоном добавила она.
Длифна Сутто уаг Авелешш вопрошающе посмотрела на мужа. Император едва заметно кивнул ей и сказал, обращаясь уже к колдунье:
– Да будет так!
Вазда Иксворик развернулась и подошла к герольду в синем камзоле…
Следующим участником Турнира Смерти стал Назярвец Вокнаг – лидер восставших против империи людей из Иллибриса. За победу он требовал независимости для своего королевства.
Участник номер четыре – Амокиш Ешидор – пожелал полный мешок эфнита.
Пятым был Аницнар Гардлин, который хотел дворянский титул и десять лунган-наложниц.
Под номером шесть к императору обратился Рабшив Кимыр. Он хотел, чтобы его до конца жизни освободили от уплаты налогов.
Седьмой участник – линдрон Аветнес Шилоп – потребовал «ночь с императрицей». Услышав это, Нижурд едва заметно шевельнул левым мизинцем. В ту же секунду позади него возник еле различимый в тени Незримый Страж и склонился над императором.
– Убейте этого шута, – прошептал Нижурд.
Страж кивнул и исчез.
Длифна одобрительно посмотрела на мужа.
– Полагаю, любовь моя, – глядя императрице в глаза, сказал Нижурд, – ты сможешь создать его призрачный фантом.
Длифна улыбнулась и кивнула, взяв его за руку.
Арав Веуг – участник под номером восемь – требовал императорское позволение жениться на своей кузине.
Девятым оказался беглый преступник, разыскиваемый по всей Пинурии, – линдрон Никсопаж Безродный. Он был единственным из всех, кто, преклонив колено, не требовал, а почти слезно просил Его Императорское Величество помиловать его и отпустить на свободу.
Последним участником Турнира Смерти стал Хулоп Носаж, который желал получить должность наместника-инквизитора Вольной Имперской Провинции Иллибрис.
Император Нижурд уаг Авелешш поднялся:
– Турнир Смерти – состязание алчности, ревности, похоти и праздности. Вот те грехи, что год от года заставляют вас рискнуть всем в надежде получить желаемое. В этом нет благородства и чести. Лишь агония и животный инстинкт. Да прольется кровь! И пусть сжалятся над вами Воплощения Хигдагг! Прошу назвать имена первой пары, а всех остальных покинуть арену.
В очередной раз пропели медные трубы, и герольд-чтец объявил:
– Улдыт Некугш против Амокиша Ешидора!
С трона встала Длифна Сутто уаг Авелешш и остановилась у края трибуны. Императрица подняла вверх руки и, шевеля губами, прошептала себе под нос заклинание. Из широких рукавов ее одежды вырвались две желто-зеленые струйки. Они переплелись между собой и образовали в воздухе прозрачный полукруглый купол, который накрыл арену. Магическая завеса была установлена. Никто больше не мог покинуть ристалище. Теперь, прежде чем выбраться на волю, необходимо было пролить кровь.
Авенит, подняв перед собой клеймор, встала в боевую стойку, готовая рубить сплеча. Однако только сейчас девушка поняла, сколь самоуверенной была. Эфнитовые доспехи надежно защищали вампиршу от пагубного воздействия солнечного света. Но узкая щель забр'aла лишала бокового зрения, а сами доспехи сковывали движения, превращая ее в неповоротливый железный мешок.
– Поздравляю тебя, дуреха, – раздосадованно сказал женский голос в голове Авенит, – из-за твоих глупых амбиций нас прирежут, как свинью, не успевшую понять, что произошло. И даже твое новенькое колечко тут не поможет. Ну что ты встала, AgroFoss недоделанная?! Не позволяй ему зайти нам за спину!
Противник Авенит – Амокиш Ешидор – был низкорослым лысеньким человечком средних лет. В легкой кольчужной кирасе, таких же поножах, сапогах и перчатках, вооруженный двумя короткими мечами, он с боевым кличем бросился вперед.
Авенит покрепче сжала рукоять клеймора, нарочно подпуская нападавшего ближе. Едва он оказался в полутора метрах от нее, она обрушилась на него. Однако Амокиш был к этому готов и с легкостью уклонился от удара. Перекатившись влево, человек проскочил вампирице за спину. Он быстро и с силой ткнул ее в левую ногу чуть ниже колена, попав в щель на стыке двух пластин.
Трибуны радостно ликовали.
– СМЕРТЬ! СМЕРТЬ БАСТАРДУ! – то и дело выкрикивали зрители.
Авенит упала на колено. Амокиш подло прыгнул на нее сзади. Вампирша резко ударила его локтем, шипом пропоров врагу насквозь правую руку. Из раны хлынула темная кровь. Амокиш вскрикнул, выронил меч и попятился. Его правая рука безжизненно свисала, как плеть.
Превозмогая боль, Авенит поднялась, пошла в атаку. Удар за ударом она обрушивала на соперника. Измотанный человек уже не в силах был защищаться. Последний натиск вампирши выбил клинок из его здоровой руки. Амокиш непонимающе смотрел перед собой. Его, уличного грабителя и проходимца, привыкшего убивать, нападая на своих жертв из темных подворотен, вдруг обезоружили!
Время будто замедлило бег… Он видел, как замахнулся мечом в прыжке его противник… И в следующий миг страшный вертикальный удар разрубил его пополам от левого плеча до самого пояса…
Когда первый день турнира был завершен, Воплощения Смерти забрали жизни еще четверых: Назярвеца Вокнага, Арава Веуга, Рабшива Кимыра и Хулопа Носажа. Оставшиеся в живых пять участников должны были схлестнуться между собой уже следующим утром.
Время перевалило за полночь. Авенит не спалось. Она выбралась из своих доспехов и только после этого почувствовала, что снова может дышать полной грудью. Забинтовав раненую ногу, вампирица опустилась на деревянный табурет и молча сидела в отведенной ей комнате, расположенной где-то глубоко под ареной. И даже женский голос за все это время ни разу не побеспокоил ее.