Кровь на камуфляже 2
Шрифт:
Остальные бойцы диверсионно-разведывательной группы были облачены примерно так же, только Бамут был неразлучен со своим вечным спутником – ПКМом, а Хребет и Пестик тащили на себе гранатометы.
Задача, которая стоит перед группой Бамута – скрытно пробраться в нужную точку, замаскироваться и вести наблюдение. Несколько часов назад мы нанесли огневое поражение группе украинских вояк, которые под покровом темноты перлись на один из своих опорников в нашем тылу. Бамут отстрелялся по ним из крупнокалиберного «Утеса» и скорее всего кого-то зацепил. Попадание пули калибра 12,7мм гарантирует если не моментальную смерть, то тяжелое ранение. В общем, за этими подранками обязательно должна прибыть
– Семен смотри на месте. Если сможете работайте сами, если будет далеко или без гарантии, то отработаем по ним из «самоваров», – продолжал я инструктаж, – главное, чтобы без риска для вас. Назад отходить будете либо вот этим путем, либо вот этим, – я показал на экране пути отхода группы. – Кок на твоей точке есть заныканный АГС, если чего, прикроешь отход группы.
– Сделаю, – важно кивнул Кок, – я знаю где «собака» спрятана, мы с Фиником её туда и тащили.
– Ну и отлично! Присели на дорожку и пошли.
Я достал из кармана россыпь колец от ручных гранат и как бы невзначай разложил из на ящике из-под патронов. Выходящие из подвала Кок и Хребет взяли себе по кольцу, бережно убрав во внутренние карманы.
Военные, впрочем, как и представители других профессий, сопряжённых с риском для жизни, частенько бывают очень суеверны. К примеру, многие не говорят: «последний выход или последний бой», предпочитая сказать – «крайний», потому что «последний» может стать последний в этой земной жизни. Так же есть те, кто принципиально не бреется перед выходом на боевой выход или не меняет нательное белье пока находится на боевых позициях. Дескать, если побриться или поменять трусы, то это к смерти. Или вот, к примеру, если с убитого врага можно брать всё что хочешь, то со своего убитого товарища ничего брать нельзя, потому что это тоже считается к несчастью.
Думаю, абсолютно у каждого человека есть свои суеверия, которые можно назвать своеобразной защитной реакцией человека на тот или иной стресс. Кто-то боится черных кошек, кто-то не смотрит в разбитое зеркало, а кто-то подкладывает себе в складки одежды булавки: от сглаза. И если некоторые суеверия не лишены смысла, к примеру, тем же разбитым зеркалом можно порезать себе пальцы, то другие не более чем детские страшилки, перенесенные на подсознательный уровень. Есть суеверия, присущие только одной категории людей. Думаю, никто не будет спорить с тем, что в окопах не бывает атеистов, и даже самый убежденный атеист, находясь в смертельной опасности поверит и в бога, и в черта.
Бамут, кстати, был у нас в батальоне самым суеверным, знал все приметы и активно выспрашивал у всех новых встречных-поперечных об их суевериях и приметах. Семен даже как-то нашел книгу-мемуары одного советского генерала ВВС, который посвятил отдельную главу суевериям на Великой отечественной войне.
По воспоминаниям этого генерала, самыми суеверными в годы войны были разведчики и пилоты штурмовиков. Самой известной приметой является бритье перед вылетом: если побрился перед вылетом, то тебя непременно собьют. Согласно другой примете, лётчики часто летали в той одежде, в которой уцелели в, казалось бы, безвыходной ситуации, даже несмотря на то, что одежда выглядела поношенной.
Так же особое внимание пилоты уделяли магии чисел, а именно числу 13. Самолеты с этими номерами считались чуть ли не проклятыми и мало кто хотел на них летать. В некоторых полках машины с номером 13 отправлялись в бессрочный ремонт. Хотя, с другой стороны, пилот Виталий Клеменко, творил на своем самолете с номером 13 настоящие чудеса и наводил ужас на немцев. Интересный факт, за годы войны он лично сбил ровно 13 самолетов. Так же летчики обращали внимание на сны, зачастую увидев страшный сон и приняв его за плохую примету, пилоты падали духом и правда погибали в боях.
Практически каждый красноармеец пытался обезопасить себя различными талисманами. Хранить его было необходимо тайно и никому не показывать, иначе предмет терял свои защитные функции. Потеря талисмана расценивалась как плохой знак. Лётчики брали в качестве защитного символа чаще всего фотокарточку или письмо любимой, которое должно было отводить пули от бойца. Многие не использовали первый полученный на фронте патрон, чтобы выпустить его в честь окончания войны. Так же солдаты считали безопасным местом разорвавшуюся воронку, так как из-за отката орудия, следующий снаряд падал в другое место. Так же дурным тоном считалось вспоминать перед боем родителей и дом, тем самым боец как будто навлекал на себя гибель. Хотя все это можно объяснить моральной усталостью, которая и губила бойцов.
Летчики же были рекордсменами по приметам. Плохой приметой считалось собирать цветы у аэродрома, называть полет последним, добираться на полуторке до аэродрома, махать рукой взлетевшему самолету и не фотографироваться перед взлётом. Многие пилоты вкладывали в карман гимнастерки кусочек хлеба, чтобы доесть его после вылета.
К чему это я? К тому, что в нашем 10 ОДШБ тоже были свои приметы и талисманы. Вернее сказать, с подачи Бамута в нашем батальоне расцвела пышным цветом мода на талисман, отводящий беду – кольцо от ручной гранаты, которую скинули с коптера на противника и сброс был удачным. Причем самым ценным считалось кольцо от гранаты, которую я сбросил на противника. Да-да! Когда я управлял дроном, то частенько Бамут крутился у меня за спиной, будучи моим вторым номером и именно он запоминал какая граната оказалось удачной, привела к потерям противника и чьё кольцо считается удачным. Надо ли говорить, что кольца от удачных гранат Бамут выменивал на необходимые ему и мне ништяки, монополизировав «рынок» талисманов-оберегов в 10 ОДШБ. Так же Семен вел статистику потерь в нашем батальоне утверждая, что по его данным ни один из бойцов «десятки», который с его подачи стал обладателем заветного кольца еще не перешел в разряд «двухсотых», да, были раненые, причем были и тяжелые, но ни один еще не погиб. Вот и не верь после этого в приметы.
Помимо колец от ручных гранат, талисманами-оберегами считались детские игрушки, которые бойцы привозили из дома. Причем эта практика была приняты по обе стороны линии фронта. И наши и украинские бойцы щеголяли детскими игрушками на разгрузках. У наших чаще всего были чебурашки и прочие советские мультяшные персонажи, у укропов поголовно встречались Микки-маусы, Миньоны и Капитаны Америка.
Так же по обе стороны фронта было принято украшать стены блиндажей и укрытий детскими письмами и рисунками, которые на фронт волонтеры привозили мешками. Солдаты в окопах действительно верили, что детские рисунки на стенах защищают блиндаж от попадания вражеского снаряда. Особо ценились те рисунки и письма, где было сразу видно, что ребенок нарисовал его сам, а не под руководством или с помощью родителей.
Бамут очень сокрушался, что при обороне Токмака вражеский снаряд попал в блиндаж, где хранились наши с ним вещи и рюкзак, в котором лежала заветная банка разлетелся в пух и прах. Те кольца, что я сейчас выложил на патронный ящик, были из тех гранат, что я метал в противника во время штурма опорного пункта, их Семен нашел возле пикапа, в кузове которого стоял ящик с трофейными гранатами. Бамут попросил меня какое-то время поносить в моем подсумке россыпь колец, чтобы они с его слов «зарядились».