Кровь на нациях
Шрифт:
— Ого! — удивился Ванечка. — Это уж не из этих ли знаменитых князей Багучевых была и наша потерпевшая?
— Да, из этих, только не князей, графов Багучевых. Интересная, между прочим, книженция. Вот послушай…
Капитан раскрыл книгу, ближе к концу, там, где она была заложена бланком ордера на обыск, и прочитал:
Указ императора Павла I
о пожаловании Г. Е. Багучеву титула графа Российской империи.
"Мы, Павел Первый,
Император и Самодержец Всероссийский и прочая, и прочая, и прочая…
В несомненный знак Нашего Монаршего благоволения и в воздаяние верности и усердия в службе Нашей действительного тайного советника Георгия Ефимовича Багучева, жалуем ему титул графа Российской Империи в наследственное достоинство со всем нисходящим от него потомством. А также перстнем с изображением графской короны из брильянтов на золотом гильошированном фоне.
На подлинном подписано тако:
Павел.
Дано в Санкт-Петербурге
Генваря в 12 день 1799 г."
— Ого, так, выходит, наша скромная девушка — технолог с «Трикотажницы» — настоящая графиня.
— Именно — настоящая. Там так и сказано: "со всем нисходящим от него потомством". Значит это относится и к нашей землячке. Так что тут — сам понимаешь, погонь и стрельбы, к которым молодежь привыкла, не предвидится. А знать надо, что за перстни, какова их цена, чтобы выйти на заказчика или заказчиков преступления. Ну, это, конечно, если окажется, что убийство и ограбление, изнасилование-все это не дело рук бандитов, маньяков, отморозков, а профессионалов, действовавших в рамках «заказа». Ну, да ты это в голову не бери, а дуй, братец, к Деркачу. Людмила Викторовна вам еще одну ниточку подбросила. В крови Багучевой и Дормидонтовой найдены остатки рохиннола.
Лейтенанта Деркача Ванечка в кабинете не застал и вычислив его местонахождения дедуктивным методом, двинул в лабораторию криминалистики к Людмиле Викторовне.
Деркач и Конюхова, щека к щеке, что-то рассматривали через новый электронный микроскоп, фактическими усилиями Скибко «пробитый» для созданной им с Конюховой криминалистической лаборатории.
— Так что там в крови наших девочек нашли? — фамильярно, бодреньким голосом начал Ванечка Семенов.
— Во — первых, не в крови, а в моче, а во вторых, это только версия, не отрывая глаза от микроскопа ответила Людмила Викторовна.
Наконец оба подняли головы и с ироничной улыбкой, с какой почему — то было принято обращаться к стажеру в Ровненском УВД, уставились на Ванечку.
— Ты голоден? — с таким вопросом к Ванечке обращались все сотрудники, ГУВД, вне зависимости. С легкой руки капитана Петруничева, который к случаю и без повода вспоминал, как у него самого в годы Ванечки был зверский аппетит и рекомендовал подкармливать "растущий организм", ему совали чуть теплые сосиски, сваренные в кружке яйца вкрутую, рыночный творог и домашние пироги.
Людмила Викторовна, не ожидая ответа, налила в кружку с шаловливым тигром «бифидока» из пакета, развернула, подложив «оборотку», сырок с изюмом, села, подставив под персиковую щечку, и стала с привычной для русской бабы жалостливым участием смотреть, как ест «мужик». Ванечка долго себя упрашивать не стал. И, хотя в нескольких кабинетах он с утра уже успел съесть две ватрушки, пирожок с капустой, яйцо всмятку, бутерброд с сыром и выпить у капитана Петруничева стакан приостывшего зеленого чая/гадость ужасная, но капитана сильно уважал и отказаться не смог бы и в кошмарном сне/, он охотно отозвался на предложение Конюховой. Ей он не мог отказать по другой причине. В Людмилу Викторовну были влюблены поголовно все сотрудники УВД, рай и гор прокуратуры и отделения УФСР по городу Рудному и Рудненскому району.
— Вот мы тут — с лейтенантом Деркачем ищем новые варианты раскручивания версии «Маньяк» в рамках уголовного дела по факту убийства и изнасилования гражданок Багучевой и Дормидонтовой.
— Понимаешь, Иван, — гордый от того, что Людмила Викторовна без нотки снисхождения к его молодости вместе с ним анализирует версию, начал давать пояснения Сергей Деркач, — мы запросили и Смоленск, и Орел, и Тулу, и Рязань, не говоря о Москве, не было ли случаев изнасилования при странных обстоятельствах, с одной стороны, и, не было ли странных убийств с последующим и предшествовавшим изнасилованием
— Не понял? Что значите последующим? То есть, вначале как бы убили, а потом изнасиловали?
— Ты, Ванечка, не удержалась от снисходительного тона Конюхова, старайся освобождаться от слов — паразитов. А то нехорошо выходит: "как бы убили". Как бы убили — это не по нашей части. У нас все не понарошку.
— Виноват, — густо покраснел Ванечка, с трудом заглатывая ком творожного сырка.
— Ладно, исправляйся, есть время у тебя на совершенствование в русском языке, учитывая возраст, — не удержался от шпильки и Деркач. — И пошли ответы. Я проанализировал массу странных случаев, и выбрал те, где жертвы изнасилования были в момент совершения над ними надругательств без сознания. Вот почитай-ка это сообщение из Орла, — неделю назад там имел место странный случай.
"Согласно жалобе пострадавшей, — сообщал коллега из Орловского УВД, могла вспомнить она немногое. 2 августа 1998 г. в кафе «Спутник» она сидела и ждала приятеля, который ей назначил там свидание. Надо сказать, что с этим приятелем они собирались пожениться. И второе обстоятельство: несмотря на то, что это, как бы, /тут Ванечка победно посмотрел на коллег, — и старший по званию в письме использовал нелитературное вводное слово/ было решено, девушка оставалась на тот момент девицей.
Пострадавшая заказала апельсиновый сок. Приятель опаздывал. И тут ей улыбнулся сосед, парень с соседнего столика. По ее словам, выглядел он серьезно и положительно, никаких подозрений не вызывал. Ни на что не претендуя, парень предложил ей выпить с ним чашечку кофе, предупредив, что сразу, как придет ее парень, он ретируется. Тем более, что, по его словам, он сам ждет девушку, и они тоже опаздывает. На его столике уже стояли две чашечки дымящегося и ароматного/ в кафе «Спутник» умели готовить кофе/напитка. Она села за соседний столик, обиженная на жениха, и включилась в ни к чему не обязывающий, но скоротать время, разговор о музыке, погоде, учебе. По словам парня, он учился в Москве и приехал к родным в Орел по семейным обстоятельствам на пару дней. Вдруг она почувствовала себя неважно. Парень вывел ее под руки из кафе, усадил в машину. Она — не могла выговорить ни слова. Ощущала полную беспомощность Проснулась она, судя по времени на часах, утром в незнакомой комнате. Комната была пуста. На полу авлялись ее трусики и контрацептив. Она поняла, что ее изнасиловали, учитывая тот факт, что она была девицей и готовилась к свадьбе, нетрудно представить себе глубину постигшей ее депрессии. К нам в милицию она обратилась по настоятельному совету подруги лишь через неделю. Проанализировав все факты, данные медэкспертизы, мы предположили, что девушке дали сильнейший транквилизатор. Однако такой, который не оставляет следов. Сделали анализы на гормоны, на сахар. Сравнили с анализами, сделанными в поликлинике месяцем ранее. И наш эксперт-криминалист предположила, что, возможно, судя по резко возросшим показателям триглицеридов и сахара, билирубина и белка в моче, это был Рохинпол. Но это так и осталось предположением. Подтвердить факт отравления транквилизатором не удалось, был составлен компьютерный портрет подозреваемого на основе словесного портрета. Квартира была снята без регистрации на одни сутки. Никаких следов подозреваемого в Орле установить не удалось. Он объявлен во всероссийский розыск".
— Ну, спрашивай, чего не понял, — разрешил Деркач.
— Какое отношение это эпизод имеет к нам? Там девушка не была убита, не была ограблена.
— Не была убита по счастливому стечению обстоятельств: парень, видимо, вышел из квартиры, будучи убежден, что девушка очнется не скоро. Может, пошел за сигаретами, предполагал вернуться, совершить еще один акт насилия над бесчувственным телом, а затем, — кто его знает, — и убить с целью сокрытия следов первого преступления.
— Допустим. Но ограбления не было?