Кровь на нациях
Шрифт:
Вся процедура будет записываться на аудио и видеокассеты, — добавил Петруничев, выходя на середину кабинета.
— А это для чего нужно?
— В том случае, если потребуется продемонстрировать их в суде, они покажут, что были соблюдены все процедурные требования.
Женщина врач на основе отработанной в медицине методики ввела Агишева в транс, после чего кивнула Петруничеву и он начал задавать вопросы:
— Готовы ли Вы рассказать все искренно и объективно, иначе говоря, высока ли Ваша мотивированность на припоминание?
— Я
— Вы узнаете на фотографии комнату, в которой дежурят сотрудники службы безопасности завода «Кристалл»?
— Да, узнаю.
— Укажите, где сидели Вы в ту ночь? В этом кресле?
— Да.
— Оно находится так, что Вы сидите спиной к окну, лицом к монитору. Вы могли видеть то, что происходило за Вашей спиной?
— Вроде бы и нет, но фактически — да, поскольку камеры снаружи здания дают «картинку» мне на монитор.
— Значит, если бы была предпринята какая-либо акция через окно, попытка проникнуть в помещение через форточку, Вы бы увидели?
— Да, конечно, но это невозможно, на окнах решетки. Они не были потревожены в ту ночь.
— Повторите Ваши действия перед тем, как Вы, по Вашим словам, толи потеряли сознание, то ли просто с той минуты забыли, что происходило вокруг Вас. Нет, не нужно вставать, рассказывайте.
— Я сидел перед монитором. Вдруг я почувствовал легкое головокружение
— Чувствовали ли Вы какой-то странный запах в эту минуту.
— Я бы сказал, — да, хотя идентифицировать; этот запах ни с чем не смог бы.
— Если это был специальный препарат, в виде газа, распыленного в комнате порошка, как он мог бы попасть в помещение? Ваше мнение?
— Через форточку за моей спиной.
— Сосредоточьтесь. Вы почувствовали легкое головокружение, легкое подташнивание, в носу защипало. Теперь Вы чувствуете легкое дуновение. Ваши руки вяло упали с клавишей компьютера, не задев пульта тревоги. За спиной Вы слышите тихий скрежет. Открывается дверь. В комнате появляется… Кто или что появилось в эту минуту в комнате для секьюрити?
— Гидра.
— Еще раз?
— Гидра.
— Опишите ее.
— Это что-то черное, большое. У нее три женских головы. Три лица. Лица белые, без выражения.
— Что делает, гидра?
— Подплывает ко мне.
— Что Вы чувствуете при ее приближении?
— Укол в предплечье.
— Что происходит после этого?
— Я встаю.
— Зачем?
— Гидра просит меня показать ей музей.
— Но это запрещено в ночное время.
— Про гидру в инструкции ничего не сказано.
— Ваши действия?
— Я медленно встаю со стула, отключаю всю сигнализацию, в том числе лазерные датчики, о чем должен бы поставить в известность директора завода.
— И Вы это сделали?
— Нет.
— Почему?
— Гидра попросила меня не делать этого. И я не сделал.
— Дальше? Ваши — действия?
— Мы прошли по коридору первого этажа.
— Где находилась в это время гидра, — впереди, рядом с Вами, позади?
— Позади меня.
— Вы видели ее три лика?
— Нет. Я видел их только один раз, мельком, когда она подплыла ко мне в комнате для секьюрити.
— Почему Вы на нее больше не смотрели?
— Она просила меня этого больше не делать.
— Дальше?
— Мы вошли в помещение музея. Подошли к кубу кругового обзора, где на специальных подставках находились два крупных брильянта, обработанные на заводе «Кристалл», у них есть даже имена, но сейчас я их не помню.
— Что Вы помните сейчас?
— Я прикладываю правую руку к экрану индивидуальной идентификации и снимаю последнюю систему защиты. Открываю прозрачную дверцу.
— Гидра за Вашей спиной?
— Да. Она протягивает две из шести своих рук и берет брильянты.
— В это время в помещение зала входит из своего кабинета директор музея?
— Да.
— Почему Вы не предупредили гидру о том, что директор сегодня задержался на работе?
— Она не спрашивала.
— Директор подошел к Вам?
— Да. Он что-то кричал. Что, я не слышал. Гидра протянула две руки к нему и воткнула свои пальцы в его тело. И еще две руки протянулись к директору. И тоже воткнули пальцы в тело директора. И сделали это много раз. После чего гидра приказала мне закрыть дверцу, восстановить наложением ладони на табло последнюю систему защиты; мы спустились в помещение охраны. Гидра приказала восстановить все системы зашиты, закрыть за ней дверь. Она ушла. Я закрыл дверь. И остался один.
— Что она Вам сказала перед уходом еще?
— Сказала: "Все, что было, забудь".
— А может быть они говорили между собой?
— Да. Одна голова сказала второй — может быть дать рахинпол? Но та ответила, хватит того, что есть, этому лоху до конца жизни.
— Как головы обращались друг к другу?
— По именам.
— Как звали головы?
— Одна — Маришка, одна — Ришка, Главную голову звали Галя.
— Почему Вы решили, — что одна из голов — главная?
— Она была в центре, и две другие головы к ней склонялись и спрашивали, что им делать. И выполняли ее приказы.
— Пальцы втыкали в директора музея все шесть рук?
— Нет, только три правых.
— Имели ли головы какой-то специфический запах?
— Кажется, да. Так пахнут медсестры в больнице, в госпитале.
— Что было после того, как гидра: улетела, испарилась, ушла?
— Я проснулся. Увидел на дисплее, что в зале музея рядом со стендом кругового обзора лежит тело директора музея. Я его легко узнал по пышной серебристой шевелюре.
— И что Вы сделали?
— Я нажал кнопку тревоги. Вскоре в дверь позвонили. Это был экипаж патрульно-постовой машины. А потом прибыли офицеры из милиции и зам. директора завода. И началось следствие. Но ни на один вопрос дознавателя я не смог ответить, к сожалению. Потому что ничего не помнил.