Кровь предателя
Шрифт:
– И что потом?
– Надеюсь они разделятся, оставшись по трое. Как только они сделают это, развернись и прикончи их.
Достигнув перекрестка, Мейкпис сжал бока своей лошади - отработанное движение, подсказавшее животному выбрать правую ветку. Бейн, теперь скакавший позади, свирепо дернул поводья своими сильными руками, заставив лошадь вильнуть влево.
Несколько секунд они скакали по выбранным дорогам, позволив преследователям достигнуть развилки, прежде чем снова развернуться лицом к главной, южной дороге.
– Сюда! Сюда!
Крик раздался за мгновения до того, как первые вооруженные дубинами всадники повернули, и Мейкпис выхватил клинок. При себе он имел два карабина, но внезапное появление шести всадников и последующая яростная погоня не оставили ему времени их зарядить.
Во главе отряда был мрачный пожилой человек. Под его седыми волосами комично колыхались красные отвислые щеки, но Мейкпис мгновенно насторожился, так как сломанный нос и широкие плечи старика намекали на нелегкую жизнь, которая вряд ли могла слепить из него слабака.
К седовласому ту же присоединилось два его младших спутника. Лица их были смуглее, но в густых бровях и крепком телосложении проглядывало сходство с предводителем.
Тройка двинулась вперед, перейдя с галопа на легкую рысь, когда противник наконец-таки повернулся к ним лицом. Ставки были не в пользу одинокого солдата, но невзирая на противостоящие ему три клинка, он оставался спокойным. В конце концов, три лучше шести. Остальные, должно быть, погнались за Бейном.
Воздух прорезал резкий звук пистолетного выстрела. Стреляли не с этой стороны южной дороги, но уверенность Мейкписа пошатнулась. Он не рассчитывал на огнестрельное оружие.
Пришпорив своего жеребца, он высоко занес эсток, призывая трех мужланов сблизиться с ним. Они заглотили наживку, и когда их лошади рванулись вперед, Мейкпис уловил отблеск болтавшихся на боку пистолетных стволов. Внезапно он бросился вперед, переведя лошадь в галоп, и зажмурил глаза, когда его дернуло назад от резкого движения лошади.
Всадники выстрелили. От трех сухих щелчков Мейкпису скрутило кишки. Но прицел оказался неточным.
Один взмах, и старик сражен. Клинок Мейкписа скользнул по оружию противника и, отскочив от эфеса, поразил дряблую челюсть.
Мейкпис промчался мимо свалившегося с седла тела. Раздались горестные вопли сыновей павшего, когда он развернул лошадь, готовясь к следующей атаке.
Грозная атака не заставила себя ждать. Один из сыновей, с круглым лицом, кустистыми бровями и выступающими вперед похожими на клыки зубами, помчался на него, размахивая над головой оружием, напоминающим протазан [16] . Схватившись с ним, Мейкпис невольно задумался о существовании здесь подобного оружия, но едва не рассмеялся, поняв, что это всего лишь коса.
16
Протазан (от нем. Partisane) — колющее древковое холодное оружие, разновидность копья. Имеет длинный, широкий и плоский металлический наконечник, насаженный на длинное (2,5 м и более) древко. Протазан появляется в европейских армиях в XVI веке, являясь отличительным признаком офицеров.
Замах всадника был свиреп, но Мейкпис знал, как противостоять подобной силе с помощью выверенного удара и правильного выбора позиции. Отбив самодельное оружие, он развернулся для очередной атаки. На этот раз к ним присоединился второй брат, сжимая в огромном кулаке увесистую дубину.
– Ну, скажу я вам, этот дикарь еще свирепей отца и брата вместе взятых!
– дико засмеялся Мейкпис.
– Мои соболезнования!
Всадник помчался вперед, выкрикнув проклятье, на его толстых лиловых губах пузырилась слюна. Мейкпис поднырнул под занесенную дубину, легко увернувшись от ее тупого конца, и свирепо рубанул сплеча. Удар, рассекший кожаную куртку, оказался не смертельным, но его хватило, чтобы вгрызться в плоть и заставить всадника вскрикнуть и выгнуть спину от невыносимой боли.
Мейкпис не задержался, чтобы нанести смертельный удар, поскольку вернулся второй всадник, рассекая воздух над его головой изогнутой косой. Оружие это, хоть и выглядело грозно, было неудобным, и требовалась немалая сноровка, чтобы с успехом его применить. Мейкпису почти не стоило труда парировать выпады, но длинная коса не позволяла ему сблизиться, чтобы нанести решающий удар.
Внезапно лошадь Мейкписа споткнулась. Ему не грозило падение с седла, но животное сбилось с ритма, ее идеальное равновесие было на мгновение нарушено. Увернувшись от замаха дубины, Мейкпис парировал удар косы, и когда лошади пронеслись мимо друг друга, чтобы вновь развернуться, как поединщики средневековья, он бросил взгляд на правый бок лошади. Так и есть. На светло-коричневой шкуре животного алело кровавое пятно. Небольшое и круглое, словно кто-то раздавил малину на коротких жестких волосках, онo выглядело почти безобидным, но Мейкпис прекрасно осознавал, что очень скоро лошадь начнет терять силы и станет пошатываться. Один из всадников оказался не совсем безнадежным стрелком.
Мейкпис решил, что настало время положить конец схватке.
Своей целью он наметил забрызганного слюной всадника с дубиной. Быстро сблизившись, пока у лошади еще оставались силы подвести его к противнику, Мейкпис сделал серию коротких выпадов. Всадник блестяще отбил все, кроме одного, последнего, поразившего его в плечо. Рана оказалась неглубокой, но сталь повредила нервы и сухожилия, и его рука, непроизвольно судорожно подергиваясь, покорно выпустила дубинку, покатившуюся по грязи. На лице противника промелькнул ужас, он поднял руку, защищаясь от следующего удара.
Мейкпис слегка опустил эсток и вонзил его в грудь всадника. Клинок встретил жесткое сопротивление, когда острие пробило толстые складки кожаного камзола, но силы удара хватило, чтобы пройти через твердую бычью кожу и проткнуть скрытую за ней плоть.
Всадник вскрикнул. Прежде чем высвободить клинок, Мейкпис провернул его, почувствовав, как сталь перерезает кишки. Когда Мекпис выдернул оружие, раненый завалился назад. Его испуганная лошадь понесла, потащив за собой откинувшегося навзничь раненого всадника, который безвольно волочился, вздымая за собой брызги крови.
Мейкпис повернулся к человеку с косой.
– Настал твой черед, парень.
Всадник бросил оружие наземь, яростно натянул поводья и помчался прочь. Илай Мейкпис опустил клинок и, подняв лицо к небу, устало и торжествующе засмеялся.
Глава девятая
– Н-насадил одного, - сказал сержант Малачи Бейн, снова поприветствовав Мейкписа на соединении дорог, - а двое других смылись без драки. Они нам не ровня, а, сэр?