Кровавая ария

Берестова Елизавета

Если коррехидора и распирало любопытство, то он не подал виду, серьёзно кивнул и поднялся. У него мелькнула было мысль просто послать за карпом дежурного, но он отмёл её. Слишком уж одиозным вырисовывалась поручение. Не оберёшься потом сплетен о принесённой зачем-то в коррехидорию живой рыбине. К тому же будет лучше, коли Рика сама подберёт необходимый материал.

Необходимый материал нашёлся в лавке неподалёку, где упитанный кругленький хозяин в безукоризненно чистом фартуке с вышитым улыбающимся осьминогом не без гордостьи провёл покупателей к мраморному бассейну, в котором плескалась живая рыба.

— Вот, — произнёс он, поигрывая сачком, — любой каприз за ваши деньги. Только укажите, какой карп вам глянулся.

Чародейка

наклонилась над водой, внимательно разглядывая спины плававших в чистейшей воде крупных рыбин. Вил даже не представлял, какие именно резоны заставляли составляли основу выбора, но наконец Рика указала на подходящий экземпляр.

Карп был незамедлительно выловлен и отправлен в банку с водой. Коррехидор оплатил покупку.

— Не желают ли господа прикупить к рыбе немного зелени? – продавец являл саму любезность, — у меня самая свежая зелень в нашем районе. Посоперничать с ней способны, разве что, зеленщики его величества. Говорят, у них особые заклятия создающие лето в теплицах. А у меня просто труд и любовное отношение к каждой мелочи. Перилла, кинза, укроп и зелёный лук – все только что с грядки. Они сегодняшний восход солнца встретили в земле.

Рика придирчиво осмотрела пучки красиво разложенной зелени и взяла несколько веточек периллы.

— Вы всего карпа собираетесь использовать? – поинтересовался Вил.

— Нет, а что?

— Давайте я прикажу зажарить то, что останется, поужинаем вместе.

— Если желаете покрыться чешуёй и отрастить плавники на самых сокровенных местах, — прищурилась Рика, — то – в добрый путь. Избавление от последствий вам выльется в кругленькую сумму. Безопасно утилизировать отходы от магических ритуалов – одна из первых прописных истин, которые вбивают в голову ученикам Академии магии, если их родственники не озаботились ознакомить их с этой важной доктриной. Посему всё, что останется от карпа я уничтожу. Ибо даже кленфилдские кошки не заслуживают чешуи на хвосте или чего похуже.

— Понял, — улыбнулся Вил, — но приглашение на ужин остаётся в силе.

Рика промолчала. Она сжимала в руках банку с карпом и думала о том, желает ли она в действительности ужина наедине с четвёртым сыном Дубового клана. Воспоминание о вчерашнем поцелуе никак не желало изглаживаться из памяти, порождая неуместное волнение. Сердясь на саму себя, девушка пробормотала что-то невразумительное об обещании непременно сегодняшним вечером составить компанию подруге в посещении её престарелой родственницы. Вил как-то странно поглядел на неё, но не сказал ничего, только кивнул. Рика прикусила губу и велела себе прекращать думать о всяческой ерунде, и сосредоточиться на предстоящем непростом ритуале, по сравнению с которым выяснение места приложения силы не плане театра могло показаться детской забавой.

Им удалось незаметно проскользнуть в кабинет коронера, только дежуривший на входе боец проводил их удивлённым взглядом: не каждый день увидишь коррехидора с пучком периллы в руках, а коронера с банкой и живой рыбиной. Но у парня хватило такта отвернуться и сделать вид, что он ничего не заметил.

Чародейка надела кожаный фартук, каким обыкновенно пользовалась при вскрытиях, и на прозекторском столе быстро и умело разделала рыбу перерубив позвоночник одним точным ударом. Из всего карпа для колдовства с соглядатаем ей требовались лишь глаз и кусочек печени. Часть кишечника тоже была не лишней.

После этого девушка промыла добычу и поместила в маленькую серебряную мисочку, тщательно истолкла, бросила туда же камень кошачий глаз, свой волосок и волосок Вила, что сняла с его мундира, хотя коррехидор любезно наклонил голову; и задумалась. Дело было в том, что у чародейки ни на работе, ни дома не было экстракта травы вороньего глаза. Заклятие пришло с континента, а на Артанских островах сия трава просто не росла, посему и найти её экстракт возможным не представлялось. Вот Рика и

ломала голову, чем бы таким равноценным заменить вытяжку из ягод вороньего глаза. Ягодой? Никаких похожих ягод у неё под рукой тоже не было. «Что было самым важным в данном ингредиенте? – задала она себе вопрос тоном въедливого экзаменатора, — внешний вид ягоды, её яд или ещё что-то?»

Бабушка всегда советовала в таких случаях полагаться на интуицию. «Ну в худшем случае отравишься, — пожимала худенькими плечами старшая жрица бога смерти, — тебе не привыкать. Сама знаешь, что в подобных случаях делают. Ежели вообще не принимаешь зелье внутрь, экспериментируй смело. Не боги заклинания придумывают. Такие же чародеи, как мы с тобой, и им также, как и нам приходилось пользоваться тем, что имели, что под руками было.»

Вот теперь её внучка усиленно искала в своём кабинете хоть что-то, чем в заклятии можно было заменить вытяжку из экзотических континентальных ягод, по своему названию смахивающих на глаза вороны. И ничего похожего в кабинете не попадалось. Вил от нечего делать (а он уже давно усвоил, что работающему магу лезть под руку нельзя даже с вопросами) вытащил из кармана маленькую серебряную коробочку с леденцами и отправил один в рот.

— Что это у вас? – прищурилась Рика.

— Конфетки с разными вкусами. Желаете?

— А тёмно-фиолетовые среди них есть?

Требуемым цветом обладали мутноватые кругляшки с черничным вкусом.

— Отлично! – воскликнула чародейка, — похоже, я нашла то, чего мне не доставало!

Две черничные конфетки перекочевали из элегантной коробочки коррехидора в стакан, куда чародейка плеснула спирту, подула и поболтала содержимое. К удивлению Вила, конфетки заплясали в стакане, запузырились, то взлетая вверх, то опускаясь на дно. Но очень скоро вся эта свистопляска успокоилась, подарив чародейке густо-фиолетовую субстанцию с резким запахом, ничто в котором не напоминало запаха любимых многими артанцами ягод.

Замена экстракту вороньего глаза заняла своё место в ритуале, а остальное было делом техники: нагрев на пламени спиртовки, нужные слова; и через пяток минут в серебряной мисочке оказалась слегка тягучая субстанция серебристого цвета, подозрительно смахивающая на ртуть.

Вилу было жутко интересно, каким образом сей результат волшбы может помочь узнать, какие богослужения отправляют в Королевском оперном театре, но он смолчал, предпочтя строит догадки о живом зеркале. Однако ж, догадки его оказались ложны, потому как Рика выбрала из коробки с надписью «Приятного чаепития!» основательный кусок комкового сахара, свернула листочек периллы в виде лодочки и зачерпнула ею результат собственных магических усилий. При этом девушка постаралась сделать это таким образом, чтобы и малейшая серебристая капелька не попала ей на пальцы. Затем она осторожно нарисовала на куске сахара глаз, вписав его в сложную фигуру из нескольких пересекающих друг друга многоугольников, накапала на пересечения и углы эфирных масел. Вил узнал лишь сандал, одеколоном с ароматом которого он иногда пользовался, и лаванду (Фибс обожала лаванду и всегда прокладывал постельное бельё в шкафу мешочками с этой травой). После этого чародейка щёлкнула пальцами, вызвав у себя на ладони самый настоящий синеватый огонь, в пламени которого запекла рисунок, при этом сам кусок сахара покрылся коричневой расплавленной корочкой.

— Ну вот, — удовлетворённо произнесла Рика, — мой соглядатай готов. Осталось лишь припрятать его поблизости главного камидана в трюме под сценой, а потом узнать, что за странные дела творятся в Королевском оперном.

Не успела она разделаться с остатками карпа, на кои с вожделением взирала Тама, как их почтил своим присутствием лейтенант Турада. Под мышкой он держал модную кожаную папку, из которой вытащил листок бумаги, сплошь покрытый его собственными записями, поражающими аккуратностью и точностью начертания отдельных иероглифов.