Кровавая любовь
Шрифт:
— Элейн! — кричит отец, тянется к ней, обхватывает руками, чтобы удержать, пока она брыкается и кричит. Я никогда раньше не видела свою мать такой сердитой. И не могу ее винить. Она видит рану, боль, которую Солон причинил мне, хотя должен был оберегать. Ей хочется, чтобы он умер. Она и так шла против своей сущности, позволяя ему жить.
— Мам, — умоляю я. — Все нормально. Я в порядке.
— Это ненормально! — кричит она со слезами на лице. — Ты влюблена в монстра. И он чуть не убил
Моя челюсть напрягается, я скрежещу зубами, пытаясь держать себя в руках.
— Я знаю. Но Солон в этом не виноват.
— Боже мой, — говорит она, и, в конце концов, хватка моего отца немного ослабевает. — Ты действительно в это веришь? Будто это не его вина.
Она вырывается и бросается ко мне, указывая на мою грудь, в ее глазах безумная ненависть.
— Ты серьезно думаешь, что это не его вина?
Я знаю, что Солон где-то в квартире. Чувствую его запах, слышу его слабое дыхание. Вышел из комнаты, но не ушел.
— Это… сложно, — слабо отвечаю ей. Это слишком сложно, чтобы даже самой разобраться.
— Милая, — терпеливо говорит ей папа, подходя к нам. — Не усугубляй ситуацию.
У нее отвисает челюсть.
— Я усугубляю?
— Прекратите, — говорю им. — Пожалуйста, просто прекратите. Многое произошло. Дело не только в том, что случилось с Солоном. Джеремайс объявился.
Внезапно в дверях снова появляется Солон с горящими глазами.
— Джеремайс? Это он похитил тебя?
Мама резко поворачивает голову, чтобы свирепо посмотреть на него и хочет уже подойти, но я хватаю ее за руку, пытаясь удержать ее внимание. Смотрю на Солона и киваю.
— Я пыталась сбежать, и мне это удалось. Смогла удержать тебя на расстоянии. Подняла руки и почувствовала, как эта сила, как электричество, проходит через мои ладони, и ты не смог подойти ближе. Как будто у меня был щит. Вакуумный.
Губы Солона изгибаются в легкой благоговейной улыбке, когда он смотрит на меня.
— Это невероятно.
— Заткнись, — шипит на него мама. — Ничего тут невероятного.
— Это второй раз, когда она смогла использовать силы, чтобы спасти свою жизнь, — раздраженно говорит Солон. — Я считаю, что это невероятно.
— Я не осознавала, что делала, — быстро говорю им, не испытывая такой гордости, как Солон. — Я просто… хотела выжить, и это получилось. Хотя я не зашла так далеко. Я… рана не заживала. Она была смертельной. А потом окно открылось, и он забрался внутрь.
— Вскарабкался что ли? — спрашивает папа.
Я качаю головой.
— Нет. Он буквально влетел внутрь.
— Как он выглядел? — спрашивает Солон и делает шаг ко мне, но я вздрагиваю, и этого хватает, чтобы он остался на месте. Пока я не готова к сокращению дистанции.
—
Солон выглядит мрачным.
— Я знаю. Черная магия обычно применяется за счет другого. Жертвы. Такой как Джеремайс не смог бы жить сотни лет и копить силу, не принося сотни жертв.
— Хочешь сказать, что это были лица его жертв? — в ужасе спрашиваю я.
Солон кивает.
— Может быть, их души заперты внутри него. — Он делает паузу, изучая меня. — Только не говори, что Джеремайс промыл тебе мозги, заставив думать, будто он благородный?
— Ты даже не знаешь, что со мной случилось! — огрызаюсь на него. — Ты пытался убить меня! Если бы не Джеремайс, меня бы здесь не было. Он спас мне жизнь. Отвез меня куда-то и вылечил.
— Как он вылечил тебя, милая? — мягко спрашивает мама.
Я отрываю взгляд от Солона и смотрю на нее.
— Не знаю. Там был круг и огонь. Факелы. Четыре девушки, все они выглядели одинаково. Он сказал, что это его ученики. Они вылезли из-под земли. Я парила в воздухе над кругом и огнем. У него была чаша, такая… серебряная.
— Что было в чаше? — спрашивает отец, выглядя слегка испуганным.
— Кровь, — говорю я. — Но нечеловеческая кровь. Не знаю, чья. Он пел на латыни о яде, крови, телах и эти… твари, эти существа вышли из леса. У них были оленьи черепа и плащи, они тоже пели.
— Древние, — говорит Солон себе под нос. — Лапландские ведьмы.
— Кем бы те ни были, они напугали меня до чертиков. Джеремайс сказал, что они принадлежат Темному.
Оба моих родителя заметно вздрагивают, но Солон остается невозмутимым.
— Как ты сюда вернулась? — спрашивает отец.
Я пожимаю плечами.
— Не знаю. Он сказал, что я исцелилась и что истребители беспокоятся. Думаю, он имел в виду вас. Внезапно я оказалась здесь.
Папа нежно похлопывает меня по плечу.
— Нам многое нужно обсудить, Ленор. Многое. Я хочу подробнее поговорить об этом, обо всем, что ты видела. Но тебе нужно отдохнуть. Такие путешествия вытягивают все силы. И с этой раной…
— Мы хотим, чтобы ты осталась здесь, — говорит мама с мольбой в глазах.
Киваю. Я так и планировала.
— Ладно. Останусь. — Я чувствую, как взгляд Солона прожигает меня, но пока не хочу на него смотреть. — Мам, пап, вы не против оставить нас с Солоном на минутку?
Мама прищуривает глаза.