Кровавое королевство

МакЭвой Дж. Дж.

— Не хотите ли чего-нибудь выпить, мистер Каллахан? — предложила она, уже направляясь на кухню.

— Спасибо, мэм, ничего не нужно. Не стоит утруждать себя, — сказал я.

Она кивнула, возвращаясь к подножию лестницы, ее руки дрожали. Она посмотрела на меня еще раз, прежде чем закричать:

— Брайан! Роберт! У вас есть две секунды…

— Идем! — закричали они, сбегая вниз по лестнице, одетые в выцветшие джинсы и темно-синие свитера с маленькими пушистыми шариками на них. В ту минуту, когда они увидели меня, они остановились на полпути на лестнице. Это были близнецы,

тринадцати лет, с ярко-рыжими волосами.

— Мистер Каллахан хотел поговорить с вами, — сказала им мать.

— Судя по выражению ваших лиц, вы знаете, кто я, — сказал я им, когда они наконец спустились и встали рядом со своей матерью.

— Да, сэр, — сказали они вместе; это было чертовски жутко.

— Так вы можете объяснить мне, почему вам показалось хорошей идеей обокрасть меня? — Спросил я, и в тот момент их мать переводила взгляд с них на меня, страх теперь покрывал все ее тело, когда она дрожала.

— Что бы они ни украли, мистер Каллахан, я верну! Клянусь Богом, я верну. — Она рыдала.

— Я уверен, что вы бы попытались… Но это не имеет значения, если они не понимают серьезности своего выбора. Кроме того, если они еще не продали мои наркотики, я не думаю, что вам нужно возвращать мне деньги. Вы ведь не потратили мои деньги, не так ли?

Они шагнули вперед.

— Мы потратили.

Он лгал. Я знаю, что он лгал, по тому, как потрясенно выглядел его брат, когда увидел, что он заговорил.

— Брайан! — закричала его мать, сильнее всхлипывая и хлопая его по плечам. — Что вы двое наделали?! Как вы можете быть такими тупыми?!

— Федель, помоги мисс Фейдхельм на кухню. — Она немедленно упала передо мной на колени, схватив мои брюки.

— Пожалуйста. Пожалуйста, не причиняйте им вреда! Они дети. Тупые гребаные дети! Я накажу их, клянусь. И мы отплатим вам с процентами! Мистер Каллахан…

Я кивнул Феделю, и он увел ее, пока она билась в его руках, все еще прося и умоляя, когда она исчезла за углом коридора.

— Вы же знаете, что заставлять мать плакать — грех, верно? — Ни один из них не произнес ни слова. Я шагнул вперед, и они оба отступили назад. — Лгать мне — еще хуже. Вы не потратили мои деньги, потому что я бы знал, если бы кучка детей спустила десять тысяч в Ист-Сайде.

— Мы не потратили их в Ист-Сайде, — возразил Брайан, по-видимому, самый умный из них двоих. Он был напуган до смерти, но не мог остановиться.

Схватив его за шею, я оторвал его от пола.

— Малыш, ты действуешь мне на нервы из последних сил.

— Мы их не тратили! — крикнул другой, Роберт, когда я отпустил его брата.

— Заткнись, Роб!

— Это была глупая идея с самого начала! — крикнул он в ответ, затем повернулся ко мне. — Мы их не тратили. Это все наверху.

— Откуда ты узнал, где и как у меня можно украсть?

— Дядя Фланнери. Мы последовали за ним.

Я оглянулся на Фланнери, но маленький сучок не мог смотреть мне в глаза.

— Это не его вина. Мы могли бы взять больше, но не хотели, чтобы у него были проблемы. Нам просто нужно убраться из Ист-Сайда, пока не стало слишком поздно.

— Слишком поздно?

Брайан, наконец, заговорил снова,

потирая шею.

— Наш папа… наш папа… он ублюдок! Он бьет маму и пропивает все деньги или, что еще хуже, делает плохие ставки. Какие-то вышибали пришли сюда и сказали, что мы должны заплатить. Мама работает уже на трех работах! Где мы могли найти десять тысяч? Ты этого не понимаешь! У тебя больше денег, чем у Бога! Что для тебя несколько тысяч!

— Будь то десять центов, десять долларов, десять тысяч долларов или десять гребаных миллионов, это важно для меня, потому что это МОЕ. Это мой труд. Мой пот. Моя кровь. Вы думаете, что вы единственные дети в Ист-Сайде с плохим отцом? Почему они не воруют у меня?

— Потому что у них не хватает смелости! — Брайан закричал.

Дотянувшись до лестницы, я оторвал одну из ножек от перил.

— Какого хрена, чувак…

— Вот до чего довела ваша смелость, — огрызнулся я, используя ножку как биту, когда развернулся, чтобы ударить Фланнери прямо в челюсть. Он упал на пол, и все же я не остановился, даже когда они закричали. Ударяя деревянной ножкой по его лицу и рукам, кровь брызгала мне в лицо каждый раз, когда она соприкасалась, пока чертова штука не сломалась, а щепки не отлетели и не упали на него. Конец столба был весь в его крови, когда я направил его на них, они оба стояли в ужасе.

— Принесите мои деньги, или кончите, как дядя Фланнери. — Они не двинулись с места. — СЕЙЧАС же!

Они побежали, спотыкаясь друг о друга, когда поднимались обратно по лестнице. Я проводил их взглядом, прежде чем наклонился рядом с Фланнери, его лицо было избито так сильно, что если бы не его громкие судорожные вдохи, я бы подумал, что он мертв.

— За тобой следили два мальчика. Эти два мальчика обокрали меня. Ты пытался сохранить это в тайне, чтобы защитить их. Если бы я не узнал, ты бы скрыл это. Это твои ошибки, Фланнери. Единственные люди, которых ты защищаешь, — это я и моя семья. Взамен мы защищаем вас и ваших близких, таков уговор. Вот так мы все живем в гребаном мире. Вот почему я не НАДЕРУ твою никчемную задницу чертовым лестничным столбом!

Я услышал, как они поспешили обратно вниз, и они вручили мне спортивную сумку.

— Федель.

В мгновение ока он вернулся, их мать бежала к ним только для того, чтобы остановиться, когда увидела Фланнери.

— Спасибо, что разрешили нам войти, мэм. Вам следует поговорить со своими сыновьями. В старые времена ворам отрубали руки. — Федель держал дверь открытой, и моя машина уже ждала меня.

Не говоря больше ни слова, я сел на заднее сиденье, стаскивая окровавленный галстук и пиджак.

— Найди вышибал, заплати их долг. — Я вздохнул, откидываясь на кожаную спинку сиденья. — Потом найди их отца и скажи ему, что он должен мне десять тысяч. Если он снова причинит боль своей жене или сыновьям, это будет дополнительная десятка за каждого из них… и убедись, что он ясно понял сообщение.

— Конечно, сэр.

Прежде чем я успела устроиться поудобнее, зазвонил мой телефон.

— Каллахан, — ответил я, не узнав номер на определителе.

— Мистер Каллахан. Это директор Лоунсбро…