Кровавые берега
Шрифт:
Табуиты помалкивали, но на их мрачнеющих лицах было написано все, что они об этом думают. И если бы Дарио не заикнулся о самопожертвовании во имя орденских идеалов, боюсь, Тойво и прочие не желающие договариваться с Югом водовозы устроили бы молодому собрату-соглашателю головомойку.
– Владычица Льдов терпеть не может всяких пророков, безумцев и прочих одержимых, – без обиняков заявил команданте в ответ на предложение Дарио. – А особенно тех, какие предрекают ей всяческие блага, надеясь получить взамен подачку или милость. Но ты – прежде всего сын главы ордена табуитов, да к тому же образован и действительно веришь в то, о чем толкуешь… Первое дает тебе шанс на встречу с Владычицей, второе гарантирует, что она тебя выслушает. А вот понравится ли ей
– Простите, дон Балтазар, но я не назначал этого парня своим послом! – запротестовал я. – И вообще не поддерживаю его самоубийственную затею. С вами на юг отправлюсь я, потому что больше некому. Это по моей вине мы разругались с Владычицей, связавшись с Томасом Макферсоном и его контейнерами, а значит, мне и подписывать с ней мировое соглашение. Моя жена Долорес еще слишком молода для дипломатической работы и невоздержанна на язык. Мсье де Бодье уже не в том возрасте, чтобы вынести долгую конную скачку. У юного господина Тамбурини, сами видите, что на уме. Ну а господина Сандаварга, при всем к нему уважении, я послал бы к южанам лишь в том случае, если бы хотел объявить вам войну, но никак не в роли миротворца.
На сей раз волну негодования подняла наша команда, дружно осудившая мое единоличное решение. Меньше всего, как ни странно, возмущался Убби. Он сквернословил лишь для проформы, чтобы поддержать компанию, но высказанное мной о нем мнение не оспаривал. Да и как он мог его оспорить? Сам же недавно признавался, что, будь у него в роду хотя бы один миротворец, кровь Сандаваргов давно бы скисла и превратилась в собачью мочу.
Больше всех – опять же как ни странно, – был недоволен Сенатор. Вот его я категорически отказывался понимать! Гуго тараторил без умолку и, размахивая руками, доказывал мне, что на самом деле его здоровье еще о-го-го; что в седле он научился ездить раньше, чем ходить, и за пять минут вспомнит все навыки; что из всех присутствующих он – второй после дона Балтазара, кто знает, как именно надо разговаривать с Владычицей; что я обязан дать де Бодье шанс отблагодарить меня за его спасение из лап церковников Великой Чаши; что… Дальше он, сам того не заметив, перешел на французский, который я не понимал.
Оскорбленная Малабонита тоже бранилась, но не старалась перекричать Гуго. Следовало думать, что свои главные претензии она выскажет позже – когда мы вернемся на «Гольфстрим». Зато Дарио стал доказывать мне мою неправоту не сходя с места. И вроде бы говорил по существу, но куда ему было тягаться с болтуном Сенатором. Проку от этого балагана было не больше, чем от птичьего галдежа. Поняв, что сам собой он уляжется не скоро, я решил его прекратить, пока окончательно не оглох:
– Хватит! Не о чем тут больше спорить! Решение принято, и завтра я с Кавалькадой отправляюсь на юг! И вообще не пойму, к чему весь этот шум! Разве вы, оставшись рядом с контейнером, рискуете меньше? Как раз наоборот! От гнева Владычицы меня защитит дон Балтазар. А кто защитит вас от Вседержителей, если они опять выследят «Гольфстрим» и пожалуют сюда целой воздушной флотилией?
Товарищи примолкли, поскольку на это им возразить было нечего. Но не успел я облегченно вздохнуть и порадоваться наступившей тишине, как Тамбурини вновь заговорил:
– И все-таки я настаиваю на том, шкипер Проныра, чтобы вы взяли меня с собой! Табуиты проиграли войну с Югом, но, объединив силы, мы еще можем попытаться выиграть войну со Вседержителями! Как сын главы нашего капитула, я поклялся завершить дело отца и готов пойти ради этого на любые компромиссы. Эта война была величайшей ошибкой, допущенной обеими сторонами, не пожелавшими между собой договориться! Ошибкой, которая практически уничтожила весь наш многовековой труд! Однако еще не поздно довести его до конца. Разведчики Владычицы не раз добирались до южного Полярного Столпа, и только им ведомы тропы, по каким проще всего доставить туда наш груз. Искать же обходные пути мы можем не один год, ну а сколько сил на это уйдет, прикиньте сами. Да и зачем вам и вашему экипажу нужна эта морока, когда у вас на руках будет официальная амнистия? Вот я и прошу: дайте мне возможность встретиться с Владычицей! И если мы с ней договоримся, я перегружу контейнер с «Гольфстрима» на ее транспорт и навсегда избавлю вас от проклятья, которое сломало вам жизни. Умоляю, шкипер Проныра и сеньор Балтазар: помогите мне! Тем более что для вас это не так уж сложно.
Я собрался было повторно сказать ему категорическое «нет» – более сумасшедшей идеи, чем эта, придумать было нельзя. Но тут совершенно неожиданно у нашего «безумного умника» тоже объявился свой заступник.
– А ведь этот парень кое в чем прав, – опередил меня с ответом команданте. – Вседержители не первую сотню лет пытаются ускорить таяние антарктических льдов и каких только гадостей не устраивают на нашей земле. Из-за их вмешательства пересыхают огромные водоемы и меняют русла реки. Иногда это серьезно портит жизнь нашим инженерам: заставляет переносить насосные станции, спешно сооружать дополнительные дамбы и заново прокладывать гидромагистрали. Мы так и не научились предсказывать и предотвращать эти напасти. Однако ваши теории насчет природы Вседержителей, возможно, смогут нам помочь. И если вы поделитесь с Владычицей своими знаниями или даже трофеями, она это оценит. Вот только не думаю, что шкипер Проныра расскажет об этом лучше человека, который непосредственно занимался исследованиями. Вдобавок это тоже могло бы теоретически ускорить решение вопроса о вашем помиловании.
– Раз вы в этом убеждены, – воспрянул духом Тамбурини, – я готов посвятить королеву Юга во все подробности нашего открытия! Но если шкипер Проныра и теперь не изменит своего мнения, то я… даже не знаю, что и сказать.
– Вы просто не оставляете мне выбора. Так и быть, уговорили, – сдался наконец я. Эти двое все-таки меня переиграли. При такой постановке вопроса дальнейшие мои протесты выставили бы меня уже не поборником справедливости, а эгоистичным упрямцем, в упор не замечающим открывшиеся нам новые выгодные возможности.
– Вот ведь песья задница! Половина команды разбежалась, а остались, как нарочно, лишь те, с кем и поболтать толком нельзя! – посетовал Убби. Ему приглашение в гости к Владычице светило еще меньше, чем Физзу, о чем оба они в общем-то и не сожалели. – Толстяк все время задирает нос и умничает! Женщина шкипера сразу язвит, стоит лишь мне при ней рот открыть! Хорошо хоть господин Физз никуда не уходит, а то я бы тут совсем от тоски подох… Ладно, раз с этим делом разобрались, о чем еще сегодня поболтаем?..
Глава 8
Еще совсем недавно я не мог поверить в то, что иду в бой против Кавалькады, причем наяву, а не в кошмарном сне. Однако не прошло и месяца, как все опять переменилось самым неожиданным образом. И вот теперь мы с Дарио скакали по хамаде вместе с доном Риего-и-Ордасом и двадцатью семью его гвардейцами. Скакали и в глубине души не переставали удивляться, почему они до сих пор не подняли нас на пики в отместку за compa~neros, в гибели которых мы были виновны.
Вряд ли, конечно, мы заслужили себе полное прощение после того, как заступились за кабальеро перед Вседержителями. Лишь команданте выразил нам за это благодарность. Сами же спасенные хоть и не проявляли к нам враждебности, тем не менее посматривали на нас, словно тюремщики на покладистых арестантов – беззлобно, но с настороженностью, – и предпочитали нас сторониться.
Впрочем, неприязнь попутчиков волновала меня сегодня в последнюю очередь. Так же, как мысли о грядущем, пускай они зудели в моей голове без умолку. Но что был их зуд в сравнении с тяготами, какие доставляла мне, перевозчику, скачка верхом на рапидо! И не просто скачка, а скачка длиною более пяти тысяч километров!