Кровавый орел
Шрифт:
Айтель криво усмехнулся и жестом приказал Ваалькесу сесть. Тот вздохнул и подчинился.
– Не кипятись, Вилфрид, – сказал Айтель. – Герр Фабель сознательно пытается вывести нас из равновесия. Не будем подыгрывать ему.
Маркманн кивнул своим следователям. Те встали и вышли, а Маркманн и Фабель заняли их места.
– А-а, новая команда, – с насмешливой улыбкой сказал Айтель. – Меняете коней на переправе. Похоже, мной теперь будут заниматься следователи высшего уровня.
– И это значит, герр Фабель, – подхватил Ваалькес, – что у вас нет ничего против моего клиента.
Опять Айтель остановил его величавым жестом.
– Не так-то легко меня запугать, господа, – сказал он, с угрозой наклоняясь в сторону следователей и по-бычьи пригибая голову, словно для атаки. – Я пуганый. Сразу после войны следователи союзников крепко надо мной поизгалялись. Американцы действовали примитивно: тоже оскорбляли и угрожали. Англичане, те были тоньше и профессиональнее: неизменно вежливые, но упрямые и неутомимые. Создавали у человека впечатление, что они его уважают, чуть ли не восхищаются им. А тем временем деликатно выбивали информацию, на основе которой можно его повесить. Как видите, я целехонек, герр Фабель. На мне не один следователь зубы сломал…
Фабель, казалось, совершенно не слушал Айтеля. Он притянул к себе телефон и набрал номер Марии Клее. Когда она ответила, он велел принести в комнату для допросов досье ФБР на Айтеля. Затем повесил трубку и молча стал ждать. Ваалькес открыл рот, чтобы заявить протест.
– Помалкивайте, – беззлобно обронил Фабель.
– Что ж, будем помалкивать! – сердито сказал Ваалькес и снова вскочил. – Мы уезжаем.
– Да сядь же ты! – прикрикнул Айтель. – Разве не понимаешь, что герр Фабель провоцирует нас на какой-нибудь необдуманный поступок?
К моменту, когда появилась Мария с нужными документами, атмосфера в комнате для допросов накалилась до предела.
– Спасибо, Мария, – весело сказал Фабель. – Присаживайся, поучаствуй!
Ваалькес мрачно следил за тем, как Мария берет стул у стены, несет его ближе к столу и садится.
– Ну, теперь можно наконец перейти к делу? – спросил он раздраженно. – Или будем дожидаться прибытия всех работников вашего отдела?
Фабель не обратил внимания на язвительные слова. Он открыл принесенное Марией досье и рубанул без подготовки:
– Герр Айтель, правда ли, что вы тесно сотрудничаете с организацией, которую наши американские друзья именуют «одесской мафией»?
Ваалькес дернулся выразить протест, но Айтель остановил его нетерпеливым жестом.
– Герр Фабель, я не имею никаких контактов ни с какой мафией, – сказал он тихо и спокойно, но с явной угрозой в голосе. – И я советую вам попусту не разбрасываться подобного рода обвинениями.
– Вы имеете дело с Джоном Стурчаком?
– Да, у меня были хорошие деловые отношения с его отцом. Теперь у меня хорошие деловые отношения с Джоном. Я горжусь своим общением с этой достойной семьей.
Фабель взял в руки распечатку письма из ФБР.
– А вот американцы считают Стурчака своего рода крестным отцом, руководителем разветвленной сети преступников…
– Паханом, –
– Да, так они зовут своих крестных отцов – паханы. Эти паханы на Западе эксплуатируют проституток, торгуют наркотиками, занимаются финансовым мошенничеством и так далее. Любопытно, что вы гордитесь общением с такими людьми.
Глаза Айтеля зло сузились, и в его голосе появились стальные нотки.
– Вы необоснованно пятнаете репутацию прекрасных людей. Я не позволю вам возводить напраслину на уважаемого бизнесмена!
Фабель довольно улыбнулся. Он чувствовал, что задел Айтеля за живое.
– Да бросьте вы! Джон Стурчак – такой же проходимец, как и его отец, начавший с продажи родины. Яблоко от яблони…
Лицо Айтеля налилось кровью.
– Роман Стурчак был храбрый солдат и достойный офицер. И, могу добавить, истинный патриот Украины. Меня с души воротит, когда человек вроде вас касается памяти таких гигантов!
Фабель добродушно пожал плечами.
– Конечно, – сказал он, – мне ли равняться с доблестным украинским офицером, который перебежал к оккупировавшим его родину нацистам и убивал соотечественников!
Айтель разъярился еще больше:
– Роман Стурчак воевал за независимость своего народа! Он хотел освободить Украину от Сталина и его прихвостней и многовекового российского ига. Истинный борец за свободу – неровня таким демократическим слизнякам, как вы.
– Да ну? И чем же вы измеряете его любовь к родине и благородство? Числом убитых им украинцев и евреев? Или количеством грязных денег, которые он нажил в Штатах воровством и другими преступлениями? Вы правы, у меня нет ни малейшего желания быть ровней Роману Стурчаку и ему подобным!
Айтель сжал кулаки и начал было подниматься со своего места, но теперь уже Ваалькес остановил его властным жестом.
– Герр Фабель, – сказал он, – вы заняты лишь тем, что оскорбляете моего клиента. Я и секунды больше не потерплю столь разнузданного хамства! Это не допрос, а бессмысленное глумление. Если у вас есть конкретные вопросы относительно финансовой деятельности моего клиента, задавайте их. Если нет – извольте его немедленно отпустить!
– Я уверен, что ваш клиент помогает американской украинской мафии отмывать деньги через фиктивные компании, созданные им совместно с Джоном Стурчаком. – Говоря это, Фабель заметил, как рядом заерзал на стуле Маркманн. Фабель и сам ощутил всю беспомощность подобного разговора. Он быстро добавил: – Но есть и другие, еще более серьезные преступления, которые нам предстоит обсудить.
– А именно? – насмешливо спросил Айтель. Он опять полностью владел собой. И Фабель уже не сомневался, что его блеф раскрыт и Айтеля теперь уже ничем не проймешь.
– Что именно – узнаете позже. А пока оставляю вас в умелых руках герра Маркманна. Я скоро вернусь.
Фабель встал и вышел. Мария последовала его примеру.
В коридоре Фабель кивнул двум детективам Маркманна, чтобы они присоединились к своему шефу в комнате для допросов.
– Мы хватаемся за соломинку, шеф! – сказала Мария.