Кровавый поход
Шрифт:
– Полагаю, вы хотите помочь нам остановить его?
Не дождавшись ответа, инспектор вздохнул. Избранный не заинтересован в том, чтобы помочь. Уплатив долг Адамату, он, вероятно, покинет страну. Похоже, у Бо хватило патриотизма лишь на то, чтобы попытаться убедить Адамата в необходимости остановить Кларемонте.
– Даже Ветас сказал, что ваш сын сейчас уже далеко, – напомнил Бо.
– И вы поверили ему? Ужасно наивно для Избранного из Королевского совета.
– Я сломил его, – почти прорычал Бо, надвинувшись на Адамата. – Он не посмеет лгать мне.
– Это вышло слишком легко, – возразил Адамат. – Я знаю, что за человек этот Ветас. Он что-то скрывает.
Сомнение мелькнуло на лице Избранного, затем сменилось угрюмостью.
– Нет, не скрывает. Он не в состоянии ничего скрывать. Я же сказал, что сломил его.
– Вы должны проверить это. – Адамат внутренне содрогнулся от собственных слов. Пытки всегда вызывали у него отвращение. Даже если пытали лорда Ветаса. – Никогда не скажешь заранее, что еще он задумал.
– Через несколько часов он умрет.
– Это приказ Рикарда?
Возможно, Рикард решил, что слишком рискованно так долго оставлять врага в живых. Если Кларемонте удастся найти и спасти своего агента, его ярость будет поистине ужасна.
– Я не подчиняюсь Рикарду. Нет, природа сама завершит начатое мной. Учитывая то, как мало я понимаю в целительстве, чтобы долго поддерживать его жизнь. Я оторвал ему руки, а затем два дня допрашивал. Думаете, он долго протянет после этого? Нет. Ночью я сброшу труп в Адроанское озеро и отправлюсь в любую бездну, только бы подальше от этой страны.
– Хорошо.
Адамат глубоко вздохнул и разгладил сюртук. Вот и все, ему придется опять начинать сначала. Все союзники оставили его. Владетель разорвал контакт. Рикард был занят, разбираясь с последствиями захвата Ветаса, а Бо покидал страну. Адамат снова остался один.
– Думаю, нам пора прощаться.
– Спасибо. – Бо стащил правую перчатку и протянул ему руку.
У Адамата екнуло сердце. Избранные ни с кем не обменивались рукопожатием. Никогда.
– Нет, это вам спасибо.
Он пожал руку Бо, и тот вернулся в подвал фабрики. Инспектор посмотрел ему вслед, надеясь, что Избранный передумает и останется в Адро. Возможно, даже поможет Адамату спасти Жосепа. Но через мгновение Бо исчез внизу.
Адамат вышел на улицу. Это будет трудно. Но возможно – всего лишь возможно, – у него остался еще один друг в Адопесте.
На пороге своего дома Адамат остановился и заглянул в окно.
Жалюзи были опущены, но сквозь щели он видел, как близнецы играют на ковре в гостиной. Один держал деревянную лодку. Второй оттолкнул его и схватил игрушку.
Уголки губ Адамата дернулись в улыбке. Дети пережили так много, но все же играли и ссорились, как обычно. Он боялся, что пережитые испытания оставят больший след. Фаниш, старшая дочь, крикнула что-то из задней комнаты, а через мгновение вошла и с громкой руганью разняла близнецов.
Адамат открыл дверь и зашел в дом. Дети тут же накинулись на него всей толпой с объятиями и поцелуями. Он встал на колени, позволяя им ласкаться к нему. Адамат чувствовал огромное облегчение оттого, что все они вернулись домой. Он никогда не подумал бы, что будет так рад шуму и толкотне после долгого дня, проведенного в утомительном хождении по улицам… Но у него наконец-то снова была семья.
Улыбка соскользнула с его лица. Фей нигде не было видно.
– А где мама? – спросил он Фаниш, мягко отрывая Астрит от своей ноги.
– Она в постели, папа.
– Она спускалась сегодня?
Фаниш посмотрела на младших детей и покачала головой. Она была достаточно взрослой, чтобы понимать, что матери пришлось многое пережить. И конечно же, заметила, что та стала вести себя странно. Но Фаниш была умной девочкой и старалась не волновать других детей.
Адамат отвел дочь в сторону:
– Она что-нибудь ела?
– Нет.
– Что у вас было на обед?
– Суп. Он все еще на плите.
– Откуда он взялся?
– Принесла помощница Рикарда. Там хватит всем на три дня.
– Фель?
– Да, она.
Адамат сжал кулаки. Из-за этой женщины, позволившей Ветасу сбежать, жена едва не погибла. Он никогда не забудет об этом. Адамат не позволил себе рассердиться. Сейчас не время выражать недовольство.
– Принеси мне тоже супа.
Он поставил трость возле входной двери, повесил шляпу на вешалку, затем взял у дочери миску и поднялся наверх. Фей лежала в спальне спиной к двери, натянув одеяло до плеч, хотя в доме было довольно тепло.
– Фей! – тихо позвал он.
Никакого ответа.
Адамат обошел вокруг кровати и осторожно присел на край. Он смотрел, как поднимаются и опадают плечи жены. Ее глаза были закрыты, но он слишком давно ее знал, чтобы поверить, будто она спит.
– Дорогая, ты должна что-нибудь съесть.
Снова никакого ответа.
– Сядь. Ты должна поесть, – повторил он.
– Ты не снял ботинки.
Ее голос был тих и покладист. Без той ворчливой интонации, к которой привык Адамат. И это беспокоило его.
– Извини, я сейчас подмету. Ты должна поесть.
– Я не голодна.
– Ты весь день ничего не ела.
– Я ела.
– Нет, я спрашивал у Фаниш.
Она солгала ему и теперь поняла, что он это понял.
– Ох!
– Ты должна поддерживать свои силы.
– Зачем?
Она еще плотнее завернулась в одеяло.
– Ради детей. Ради меня. Ради себя.
Фей ничего не ответила. По ее щекам катились слезы. Она закрыла глаза. Он нежно взял ее руку. Неужели Фей не понимает, что теперь она в безопасности? Что нужна сейчас детям больше, чем когда-либо. Нужна ему.