Кровавый рассвет
Шрифт:
— Я думал, тебе они сегодня не понадобятся, — пробормотал он, наклоняясь и целуя ее.
— Меня это устраивает, — сказала она ему в губы. — Но завтра днем мне что-то понадобится.
— Я об этом позабочусь.
Его ладонь забралась под пояс ее джинсов, и Кейтлин рассмеялась.
— Как будто я поверю, что ты оденешь меня во что-то удобное.
— К твоему сведению, наряд, который я задумал, очень удобен.
Она выгнула бровь.
— Для каких занятий?
Букер помедлил.
Попался.
—
Николь встала на пороге, завернувшись в полотенце.
— О, милая, я положила тебе свою запасную одежду на кровать в той комнате, — сказала ей Кейтлин. — Мы постираем все утром.
— Ты не обязана...
— Ой, я тебя умоляю, — перебила она. — Считай это компенсацией за те твои туфли, которые я испортила на вечеринке в честь Дня Независимости.
Николь рассмеялась, уходя в свободную комнату.
Букер с любопытством посмотрел на нее.
— Грязь?
— «Ягуар». Много, много «Ягуара».
Он сморщил нос и покачал головой.
— Гадость.
Положив клетчатую рубашку в тот же ящик, где ее нашла, Кейтлин взяла его за руку.
— Душ свободен.
— Да, мэм.
Они буквально побежали в ванную и стали раздеваться сразу же, как только дверь закрылась.
Когда-то Кейтлин посчитала бы горячий душ с привлекательным мужчиной за прелюдию. Она бы поддалась чувственности процесса, не спешила, возможно, даже перешла бы к активным действиям прямо возле кафельной стены.
Но сейчас? Сейчас она просто хотела почувствовать себя чистой, смыть с себя всю грязь и пот.
— Можешь передать кондиционер? — попросила она, смывая шампунь со своих длинных волос.
Букер перестал намыливаться и поискал кондиционер. Семья, когда-то жившая здесь, оставила после себя немало туалетных принадлежностей. Кейтлин не хотела думать, чем это вызвано.
Прежде чем передать ей флакончик, он с любопытством понюхал его.
— Это будет странно...
Выдавив немного средства на ладонь, Кейтлин спросила:
— Что ты имеешь в виду?
— То, что ты будешь пахнуть жасмином, ванилью или что там еще, — сказал он, умывая лицо. — Просто это совсем тебе не подходит, вот и все.
Она улыбнулась, распределяя кондиционер по волосам.
— А что мне подходит?
Они поменялись местами, чтобы Букер тоже мог ополоснуться, и ладони ласково скользнули по влажной коже.
Пригнувшись под струями воды, он пробормотал:
— Не знаю. Что-нибудь... В духе тех пряных рождественских свечей. Сладкое, но с терпкими нотками.
— Корица?
— Ага. Может, немного хвои, — он скреб ногтями кожу головы, и пена шампуня стекала по его шее и спине.
Кейтлин рассмеялась.
— То есть, я для тебя женщина гор?
— Ну ты точно не ванильный кексик, вот что я тебе скажу.
Она
Если Букер ассоциировал ее личность и то, что он видел в ней, с ее запахом, то он знал ее. Ценил ее такой, какая она есть, даже в худшем ее состоянии.
На свете было не так уж много людей, о которых она могла так сказать.
Вместо геля для душа она схватила кусок мыла.
Посмотрев вниз, она ахнула так резко, что Букер дернулся и ударился рукой о стенку.
— О мой Бог, у них есть бритва, — она схватила ее и подняла так, будто та была сделана из золота. — У них есть несколько бритв! Букер!
— Мне подбросить горсть конфетти или...?
Она радостно пританцовывала всем телом.
— Я побреюсь. Я все-все побрею.
Букер выразительно кашлянул, и она закатила глаза.
— Ладно, не все. Это я оставлю специально для тебя.
— Благодарю.
Однако в остальном Кейтлин не шутила. Она начала с подмышек, затем быстро переключилась на ноги. Последний раз она брилась в хижине проповедника, и это было в лучшем случае торопливо.
Букер выключил воду, чтобы не тратить ее зря, и наклонился поближе.
— Хочешь помогу?
— Предлагаешь помочь мне побрить ноги?
— Если хочешь.
Покалывающее ощущение на пояснице вызвало у нее внезапный восторг. Она подозревала, что Букеру хотелось этого сильнее, чем он показывал, и что-то в этом действии было таким открытым и интимным, что она не могла ему отказать.
— Конечно, — сказала она, повернувшись и приподняв ногу.
Передав ему бритву, она наблюдала, как Букер опускается на колени и накрывает ладонью ее лодыжку. Он намылил ее кожу и быстро чмокнул в бедро, а затем принялся ровно и бережно водить бритвой по коже.
Все это время Кейтлин наблюдала за его лицом. Любовь и благоговение в его глазах заставляли ее дрожать. Он держал ее крепко и бережно, водил бритвой под идеальным углом, ни разу не порезав кожу.
Она думала, что Букер остановится на колене, но он повторил те же шаги вплоть до самого бедра, а потом легонько похлопал, прося поднять другую ногу.
— Джек... — выдохнула она, и он поднял взгляд.
— Неприятно?
Она покачала головой.
— Нет, это очень приятно. Настолько приятно... Ты не обязан продолжать...
Он поцеловал ее в колено, уделив отдельное внимание шраму, который она получила в детстве, а также свежему синячку, появившемуся пару дней назад... и Кейтлин снова притихла.
— Мне нравится, птичка певчая, — сказал ей Букер. — Не уверен, сколько еще таких возможностей нам представится, знаешь?
Она кивнула и позволила ему поднять вторую ее ногу, уперев ступню в его живот.