Кровавый рассвет
Шрифт:
– Да, очень жаль, – Анна засунула книгу в карман и сделала знак: пора уходить.
Они поднялись на чердак. Мэри достала из дряхлой полусгнившей тумбочки, у которой вместо четырех ножек было три, кусок зеркальца и стала прятать свою непослушную рыжую челку под чепец. Анна, тем временем, спрятала под половицу книгу и переоделась в рабочее черное платье, которое прикрывало даже щиколотки. Горничной не полагалось носить платья, которые были выше щиколоток.
Вот уже много лет этот чердак был их домом – серые стены и прогнивший пол, где зазеваешься, станешь не на ту половицу и можешь свернуть себе шею, да еще крохотное круглое окошко, в которое солнце заглядывает лишь утром. Скудная старая мебель включала в себя тумбочку с тремя ножками, тазик для умывания, кувшин с водой, в котором зимой вода покрывалась коркой льда, дырявые матрацы. Они лежали прямо на полу и по ним очень часто любили прогуливаться крысы. А еще потемневшее древнее зеркало, – единственное украшение стены. Смотришь в это зеркало, и в нем отражается твоя жизнь – такая же смутная и размытая, укрытая темным шлейфом проблем и забот. Вот, в общем-то, и вся мебель. Анна постаралась украсить это жалкое место цветами. Почти каждое утро она выходила в поле – благо оно было в ста метрах от улицы, и рвала полевые цветы. Потом она возвращалась на чердак и растыкивала их под потолком, а некоторые ставила в стеклянную вазу, которую ей как-то подарил отец. Благодаря цветам запах сырости немного уходил. Засушенные ветви мяты, боярышника, шиповника, вереска и бессмертника придавали чердаку вид колдовской избушки, где две юных девицы мечтали наколдовать себе лучшую жизнь. Реальность старалась уничтожить эти грёзы, растоптать их и развеять прах надежд над заливом Ферт-оф-Клайд, но юность этих двух божьих созданий все еще боролась за право мечте жить в их сердцах.
– Уже половина шестого, – спохватилась Анна. – Пора приниматься за работу.
Мэри забросила зеркало на матрац и с испугом произнесла:
– У меня же бульон на плите! Я пошла на кухню. Когда миссис Флэминг позавтракает с мужем, я позову тебя на кухню перекусить.
– Хорошо, – Анна кивнула головой и начала спускаться с чердака, Мэри последовала за ней.
Нацепив на себя белый фартук, Анна открыла все внутренние ставни в комнатах и собрала золу в камине в гостиной. Потом кинула охапку дров и развела в камине огонь. Мистер Флеминг всегда по утрам любил там выпить чашку кофе перед основным завтраком. В отличие от своей жены, он, прославленный юрист, весьма сносно относился к прислуге и даже иногда давал Мэри и Анне чаевые. Несмотря на лето, Шотландия не могла похвастаться жарой и зноем: после прохладных ночей, когда сырой туман блуждал по улицам их города, утро было отнюдь не теплым, поэтому Анне и приходилось разжигать огонь в камине на рассвете.
После того как Анна прибралась в гостиной, она притащила из колодца ведро воды, захватила из кладовки тряпку и, став на колени, принялась щеткой скрести пол на втором этаже. При этом она зажгла свечу, так как было еще очень сумрачно. Коридоры были длинными, темными, свечу приходилось все время передвигать вперед, по мере продвижения. От постоянного стояния на коленях во время мытья коридоров, у Анны за все эти годы воспалились коленные суставы. А ведь ей лишь двадцать лет, что же будет дальше?
Вымыв полы, Анна вычистила хозяйские ботинки, подмела во дворе, начистила до блеска столовое серебро, заправила постели и вынесла ночные горшки.
– Ты подмела во дворе? – спросила миссис Флеминг в тот момент, когда Анна заносила ей в комнату завтрак.
– Подмела.
– А полы вымыла?
– Да.
– Пыль в комнатах везде вытерла? – миссис Флэминг с подозрением уставилась на свою горничную своими огромными черными глазами. Она обожала давать выговор своим слугам и находить огрехи в их работе.
– Вытерла, – Анна взглянула на свою хозяйку и невольно сравнила ее с толстой вороной: темные волосы, черные глаза, длинный немного крючковатый нос и хищное выражение бесформенного лица, у которого было уже три подбородка. У миссис Флеминг была дочь, но она давно выскочила замуж и жила в доме у мужа в Эдинбурге.
– Сейчас пойдешь на рынок за цыплятами к миссис Фокс, – небрежно бросила она, запихивая в рот яичницу с беконом. Вытерев жирный подбородок салфеткой, она добавила: – А еще купишь фруктов. И не шляйся где попало, сразу домой! Потом поможешь Мэри выпотрошить цыплят!
– Хорошо, – Анна забрала поднос с пустыми тарелками и вышла из комнаты. Отнеся посуду на кухню, она помыла ее и, стащив с себя фартук, поспешила на улицу.
Солнце стояло уже довольно высоко: оно разогнало остатки тумана и принесло долгожданное тепло на городские улицы. Анна была рада этому, ведь она забыла на чердаке свою кофту. Она выпорхнула со двора на тротуар с воодушевлением, будто узница из темницы – а там кипела жизнь, – по улице носились упряжки с лошадьми, прогуливались люди, дети резвились с уличной дворняжкой. Анна улыбалась всему, что видела: пусть и на короткий час, но у нее появилась возможность прогуляться по улицам, полюбоваться изысканными цветочными клумбами и вдохнуть свежий воздух – чистота и комфорт в центре города ярко контрастировала с грязью окраин.
На следующей улице, над входом в симпатичный бежевый дом с арочными окнами, висела лакированная вывеска, на которой была изящно выведена старинная шотландская притча: «Дом без собаки, кошки или ребенка, это дом без любви и радости!». Но это были не пустые высокопарные фразы – на высоком крыльце с коричневой балюстрадой сидел подросток лет десяти – он играл со скайтерьером, а из распахнутого окна первого этажа на улицу выглядывал с любопытством белый кот. Девиз этого дома был соблюден по всем правилам.
Когда она подходила к рыночной площади, ее кто-то окликнул по имени. Она обернулась и увидела отца. Он стоял возле прилавка, где продавался корм для лошадей.
Анна обрадовалась неожиданной встрече и поспешила к отцу.
– Рада тебя видеть.
– Я тоже, но сейчас не об этом, – его голос был серьёзным, – у меня удивительные новости!
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Анна.
– Да, случилось. У дочери лорда Дугласа умерла личная горничная. Я хочу, чтобы освободившееся место досталось тебе. Там и условия лучше и жалованье больше. Дугласов не сравнить с миссис Флеминг, с этой мерзавкой, которая издевается над тобой и вечно налагает какие-нибудь безумные штрафы за несуществующие промахи в работе.
– А что с той горничной? Неужели это…
– Нет, это не он постарался, – покачал головой Томас. – Она утром мыла карниз и нечаянно выпала из окна…
– Какой ужас! Бедняжка… – Анна задумалась. Она давно мечтала работать с отцом в одном месте, чтобы быть ближе друг к другу, но как же она теперь оставит Мэри? Особенно сейчас, когда по городу бродит убийца, который не гнушается и в дома иногда залазить?
– За подругу не беспокойся! – отец прочел ее мысли. – В таверне нужна помощница для Элис, чтобы убирать комнаты и стряпать на кухне, это мне Гаррис утром сказал. Пусть идет туда. Нечего вам у этой карги батрачить за копейки. А как освободиться какое-нибудь место у Дугласов, перетащим и Мэри к ним.
– Было бы здорово!.. Но… нужно обдумать, – Анна все еще сомневалась.
– Нечего обдумывать. Я уже рассказал о тебе мистеру Дугласу: он предупредил, чтобы ты через пару дней пришла, так сказать, на смотрины к дочери. Она замечательная девушка, на пару лет младше тебя: вы должны поладить.
– Кто знает, – пожала плечами Анна. Хотя если она умудрялась уживаться с миссис Флеминг, то и с другими должна сладить. – Хорошо, я приду, – согласилась она. – Но если они потребуют рекомендательное письмо от миссис Флеминг? Представляешь, какие гадости она от злости может написать про меня?