Кровавый разлом
Шрифт:
— А в чем дело?
— Я хотел бы вас попросить ответить на вопросы об одном сорте мыла. Вы ведь используете мыло в вашем хозяйстве.
Мужчина дружелюбно засмеялся:
— Редко, но бывает.
— Очень хорошо. Тогда я назову вам сорт мыла, а вы скажете, знаком ли он вам и когда и где вы с ним сталкивались.
Пер произнес название, медленно и внятно.
— Знаком, — сказал собеседник. — Видел рекламу в городе.
— Еще лучше. А можете ли вы в двух словах описать, что вы подумали, увидев эту рекламу?
Пошло-поехало. Марика год назад очень веселилась,
С другой стороны, телефонные интервью — свободная работа, он может делать ее где угодно и когда угодно, был бы телефон. Дело важное — уточнение имиджа того или иного продукта. Интервьюер должен постараться выяснить, чего бы хотелось покупателю, о чем он мечтает, — и в будущем эти сведения будут учтены в рекламе.
К началу одиннадцатого он обзвонил двадцать пять человек из списка и получил ответ от четырнадцати. Он положил трубку и потянулся, но телефон неожиданно зазвонил. Он взял трубку:
— Мернер.
Ответа не последовало, только странный звук, словно эхо в пустом зале. Какой-то крик, явно записанный.
— Алло?
Ответа не последовало, но крик повторился еще несколько раз.
Неверно набрали номер. Может быть, какой-нибудь товарищ по несчастью — другой телефонный интервьюер.
Он продолжал обзванивать потенциальных покупателей мыла до одиннадцати. Потом сделал паузу и сходил за кальмарской газетой «Барометр». Газета называлась утренней, но в Стенвик ее доставляли намного позднее.
Он пошел домой, перелистывая на ходу газету, — и остановился как вкопанный.
В среду при осмотре сгоревшей виллы под Рюдом найдены два трупа: женщины примерно тридцати лет и мужчины около шестидесяти.
Дом полностью уничтожен пожаром, возникшим в ночь на понедельник. Работник фирмы, которой принадлежала недвижимость, пропал. Полиция считает, что труп мужчины принадлежит пропавшему. Идентификация останков женщины пока не проведена.
До сих пор неясна также причина пожара, но, судя по опросу свидетелей, можно считать, что это поджог. Следствие продолжается.
Пер сложил газету и пошел домой. Получается, он и в самом деле слышал женский крик в горящей вилле, а это значит, полиция скоро даст о себе знать. Так что лучше позвонить самому, как он и собирался с утра.
Он набрал номер полицейского управления в Векшё и попросил позвать ту женщину, которая допрашивала его в воскресенье, но у нее был выходной, и его соединили с инспектором по имени Ларс Марклунд. Инспектор ничего не хотел говорить, пока он не назовет персональные номера. Свой и Джерри. Но и после того, как Пер выполнил его просьбу, он был не слишком разговорчив:
— Поджог с двумя
— Один из трупов принадлежит женщине. Вы знаете, кто это?
— А вы знаете? — вопросом на вопрос ответил инспектор.
— Нет, конечно.
Полицейский замолчал.
— Вы кого-нибудь подозреваете? — спросил Пер.
— Никаких комментариев.
— Могу я чем-нибудь помочь?
— Можете. Опишите, пожалуйста, помещения.
— Помещения… вы имеете в виду, на вилле?
— Да… наши техники никак не могут понять, для чего использовалась эта… недвижимость. Множество маленьких комнат на втором этаже… Какие-то комнаты обставлены, как школьные классы, другие напоминают бар… даже тюремная камера есть.
— Это была киностудия… спальни во флигеле для актеров. А второй этаж обставлен для съемок различных сцен. Я никогда при этом не присутствовал, но отец рассказывал, что у них там есть все что угодно.
— Вот оно что… киностудия… Мог я слышать что-то об их продукции?
Пер вздохнул, прежде чем ответить.
— Вряд ли… они снимали прямо на видео… Быстрое производство.
— Детективы?
— Нет. Они снимали… эротику.
Половые акты на конвейере, подумал он. Ганс Бремер, как режиссер, мог бы попасть в книгу Гиннесса. Джерри рассказывал, что он мог снять полнометражный фильм за два дня.
— Эротику? Вы имеет в виду — порнофильмы?
— Именно это. Они привозили туда моделей, мужчин и женщин, и снимали порнофильмы.
Марклунд помолчал.
— Вот как… ну что ж, это разрешено законом. Если, конечно, несовершеннолетние не замешаны. Они снимали несовершеннолетних?
— Нет, — быстро ответил Пер.
Интересно, сколько лет было Регине? — вспомнил он.
— А вы тоже принимали участие в этой… деятельности?
— Никогда. Отец кое-что рассказывал.
— А он ничего не сказал, с чего это вдруг его компаньон спалил студию? Или, может быть, у вас есть на этот счет какие-то соображения?
По этому вопросу Пер сразу понял, какую версию разрабатывает полиция. Они считают, что студию поджег Бремер.
— Нет… у меня никаких соображений нет, и отец ничего не говорил… Мне кажется, у них последние годы дела шли так себе. Отец серьезно болен, конкуренция усилилась, особенно на внешнем рынке… я имею в виду, в этой отрасли. Но это же не причина для самоубийства. Тем более таким варварским способом…
— Кто знает, кто знает… — многозначительно сказал Марклунд.
Пер подумал, не напомнить ли ему о странной фигуре, которую он видел на опушке, но промолчал. Он уже говорил об этом на первом допросе в Векшё.
Он посмотрел в окно на спящего в шезлонге Джерри:
— Хотите поговорить с отцом?
— После Пасхи, — сказал Марклунд. — Мы вам позвоним.
Вот и весь разговор. Пер положил трубку.
Если бы Джерри уже не был пенсионером, сейчас бы он им стал — его рабочее место перестало существовать. После Пасхи Пер отвезет его домой, пусть отдыхает. Смотрит телевизор и приспосабливает расходы к пенсии, если он ее заработал.