Кровавый рыцарь
Шрифт:
ГЛАВА 9
ВУРМ
Эспер наложил стрелу на тетиву лука. Пальцы не слушались, словно покрылись березовой корой.
Фенд убил его первую любовь, Фенд едва не убил Винну…
И этот Фенд восседал теперь верхом на чудовищном вурме.
Эспер прикинул расстояние, глядя вдоль стрелы. Она казалась огромной, и он видел ее всю, до самых мельчайших деталей: оперение из перьев ястреба, укрепленных вощеной красной ниткой, почти незаметное искривление древка, которое нужно учесть при выстреле, тусклый блеск слегка тронутого ржавчиной
Воздух тек вокруг, а сухие листья, точно сигнальные флаги армии, указывали путь к телу, крови и костям Фенда.
Однако Эспер никак не мог настроиться на выстрел. С такого расстояния и под таким углом он не мог быть уверен, что попадет. Ладно, положим, ему удастся правильно прицелиться. Но ведь есть еще вурм, невероятный и жуткий. Никакая стрела и даже сколь угодно много стрел не смогут прикончить это чудовище.
Впрочем, это не совсем верно. У лесничего еще осталась черная стрела, которую ему дал прайфек Хесперо, та, которой Эспер убил уттина. Если она может прикончить Тернового короля, значит, справится и с вурмом.
С другой стороны Эспер ничего не знал про вурмов.
Винна отчаянно дрожала, но не издавала ни звука. Вурм и Фенд перестали вглядываться вверх, и чудовище снова двинулось вперед. Эспер немного расслабился и постарался скрыться из их поля зрения, прижимая к себе Винну, пока не стихли даже звуки продвижения твари.
– О святые! – выдохнула Винна.
– Угу, – согласился с ней Эспер.
– А я только подумала, что уже видела все кошмары из детских сказок… – Она содрогнулась.
– Как ты? – спросил он, заметив, что у нее выступила испарина.
– Как будто ранена стрелой альва. Меня немного знобит, – сказала она и посмотрела на него. – Должно быть, это яд, вроде того, что у греффина.
В первый раз Эспер обнаружил греффина по следу из мертвых и умирающих растений и животных. Однако греффины лишь чуть крупнее лошадей. А это чудовище…
– Проклятье, – пробормотал он.
– Что?
Эспер положил руку на ствол дерева, жалея, что у железного дуба нет пульса, как у человека. Впрочем, лесничему это и не понадобилось – он и так все понял. Почувствовал.
– Он убил это дерево, – прошептал он. – Все эти деревья.
– А нас?
– Не думаю. Его прикосновение, туман, который он выдыхает… все осело внизу. Корни мертвы.
«Вот так просто. Тираны прожили три тысячи лет…»
– А что это было? – спросила Винна.
Эспер небрежно махнул рукой.
– Разве важно, как мы его назовем? Но я думаю, что это вурм.
– А может быть, дракон?
– Насколько я помню, у дракона должны быть крылья.
– У греффинов тоже.
– Да, правда. Да не важно, как оно называется. Важно, что оно такое и что делает. И Фенд…
– Фенд?
Ах да, он же прикрыл ей глаза.
– Да, Фенд ехал верхом на чудовище.
Винна слегка нахмурилась, словно Эспер предложил ей разгадать загадку.
– Фенд едет верхом на вурме, – выговорила она наконец. – Это так… так…
Она зябко обхватила себя руками за плечи, не в силах подобрать
– А откуда Фенд взял вурма? – спросила она.
Эспер задумался. Вопрос показался ему совершенно безумным.
Большую часть своих сорока двух лет он жил и дышал в Королевском лесу, знал самые мрачные и укромные его места, от Заячьих гор до неприступных скал и топей на восточном побережье. Он разбирался в повадках и приметах всех живых существ, что обитали в этом бескрайнем лесу, и никогда – если не считать нескольких последних месяцев – не видел ничего похожего на следы греффина, уттина или вурма.
Откуда Фенд взял вурма? Откуда взялся сам вурм? Может, спал в какой-нибудь глубокой пещере или дожидался своего часа в глубинах моря?
Мрак его знает.
Похоже, Фенд тоже знал. Он нашел греффина, а теперь еще и тварь куда страшнее. Зачем? Побуждения Фенда всегда были просты, выгода и месть были среди них главными. Возможно, ему платит церковь?
– Я не знаю, – в конце концов признался Эспер и заглянул за край платформы.
Туман, который стелился за вурмом, похоже, рассеялся.
– Будем спускаться? – спросила Винна.
– Думаю, лучше подождать. И спустимся вон там, подалльше от его следа и от яда.
– А что потом?
– Мне кажется, он преследует слиндеров, а слиндеры захватили Стивена. Так что, видимо, теперь нам придется идти за вурмом.
Наконец Эспер решил, что выждал достаточно, и уже собрался спускаться, когда услышал приглушенные голоса. Он приложил к губам палец, но Винна и сама их услышала и только кивнула ему.
Вскоре показались шестеро всадников. Они ехали прямо по борозде, оставленной на земле вурмом. Трое из них были узкоплечими и стройными, в характерных широкополых шляпах, какие носят сефри, чтобы защититься от лучей солнца. Остальные – выше и крупнее, с непокрытыми головами, видимо, люди. Лошади были мелковаты, судя по всему, северных пород.
«Интересно, а что сталось с нашими лошадьми?» – подумал Эспер. Если их коснулось дыхание вурма, все они погибли, но у лошадей, а особенно у Огра, кажется, было поразительное чутье на такие вещи.
Всадники внизу помирать явно не собирались. И Фенд тоже, а ведь он сидел на твари верхом. Может быть, вурм не так ядовит, как греффин? В конце концов, уттин ведь не отравлял все вокруг. С другой стороны, на монахов на холме нобагма не действовала зараза греффина, а колдунья-сефри, называвшая себя матушкой Гастией, однажды дала Эсперу противоядие.
Эспер тихонько постучал по ветке и одними губами сказал девушке: «Жди здесь». Винне было явно не по себе, но она кивнула.
Лесничий начал осторожно пробираться по широкой ветке. Она была такой толстой, что не шелохнулась под его весом, хотя другая бы затряслась, словно хвост гигантской белки, и выдала его. Спустившись ниже, Эспер пополз дальше, пока не оказался за спинами у всадников, но при этом достаточно высоко, чтобы чувствовать себя в относительной безопасности. К тому времени они замолчали, и это поставило Эспера перед выбором.