Кровавый узел
Шрифт:
– Вева! Мы ему не нравимся! – долговязый прыщеватый подросток, криво ухмыляясь, налил себе в стакан водки и одним махом опрокинул в рот.
– Ага, – подмигнул Вева прыщеватому. – Ну-ка, плесни ему, Фуфырь, для знакомства.
– Я не пью.
– Во дает! Молокосос… – заржал третий, рыжий, нескладный, с плоским рябым лицом.
– Заткнись, Клоун! – Вева недобро зырнул на рябого, тот, икнув, прикрыл ладонью щербатый рот и засопел обиженно. – Так, значит, компания наша тебя не устраивает?
– Угадал. Не устраивает.
– Что-о! Ах ты!.. – выскочили из-за стола Фуфырь
– Тихо! Ша! – хрипловатый голос четвертого, который до сих пор молча сидел в углу, в тени, заставил вздрогнуть подростков, которые уже были готовы броситься на Костю. – Тебя как кличут?
Только теперь Костя как следует разглядел этого человека. Щуплый на вид, с маленьким птичьим лицом, он и впрямь казался подростком. Только морщинистый лоб, мешки под тазами и обрюзгшие щеки указывали на то, что ему уже немало лет. Он оценивающе осматривал стройную мускулистую фигуру Кости, будто собирался его купить, и это вызвало у подростка чувство брезгпивости.
– Какая вам разница.
– Обиделся? Зря-а… – протянул щуплый и потянулся за бутылкой. – Садись. Угощайся. Коль не пьешь – перекуси. Потолкуем…
– Мне не о чем с вами толковать. Я пришел с работы и хочу отдохнуть.
– Вот ты как… Нехорошо, малыш, нехорошо так гостей привечать… – Щуплый нахмурился и забарабанил пальцами по столу.
Костя успел заметить, как он слегка кивнул Веве, и тот, словно его подхлестнули невидимым кнутом, бросился вперед, целясь кулаком в Костину челюсть.
Встречный удар, молниеносный и точный, пришелся Веве прямо в переносицу. Ошалело выпучив от боли глаза, он опрокинулся навзничь, завалив на пол и Фуфыря. Вторым ударом Костя расплющил рябой нос Клоуна, и тот, скуля, как побитый пес, упал на стол, опрокидывая бутылки и стаканы. В это время из-под Вевы выкарабкался Фуфырь – и тут же полетел в угол от сильного удара в скулу.
– Убирайтесь! – в ярости крикнул Костя щуплому, который, как ему почудилось, с неподдельным интересом наблюдал за происходящим.
– Хоро-ош… – словно не слыша Костиных слов, тихо проронил щуплый. – Силен, малыш, силен… А это ты видел? – длинное узкое лезвие засеребрилось в его руке.
Костя медленно отступил к печке и схватил стоящую в закутке увесистую кочережку.
– Ого! Да ты и впрямь не робкого десятка, – довольно ухмыльнулся щуплый и спрятал нож. – Лады. Мы сваливаем. Пошли, вы, лопухи! – Он помог подняться Веве, который с ошалевшим видом мотал головой. – До встречи, малыш! Шевелитесь, мазурики!
– Деньги заберите! – крикнул им вслед Костя – на столе, вперемешку с картами, валялись полусотенные, мятые трешки, пятерки, рубли.
– Оставь себе. Квартплата… – закуривая, ответил щуплый и исчез в сгустившихся сумерках среди старых товарных вагонов, которые громоздились в тупике около пакгауза.
3. ГРАБЕЖ
Тусклая электролампочка сиротливо мигала внутри огромного жестяного колпака, который под напором ненастья болтался на крюке и жалобно поскрипывал. Неяркий желтый свет сеялся вместе с дождем на замусоренный пятачок растрескавшегося асфальта, изредка выхватывая из непроглядной темени разломанный
Из темноты переулка напротив магазина вышли двое – мужчина и женщина. Внимательно осмотревшись, они быстро пересекли площадь и подошли к зданию. Некоторое время помедлив, женщина, не таясь, заспешила к сторожке, а мужчина, мягко, по-кошачьи, ступая, нырнул в кустарник, который щетинился вдоль палисадника.
Женщина постучала в дощатую дверь. Внутри сторожки отрывисто и зло залаял пес.
– Кто там? – спросил хриплый полусонный голос. – Чаво надобно?
– Извините, пожалуйста, мне нужно срочно вызвать "Скорую"! – нервно вздрагивая всем телом, ответила женщина.
– Эк, среди ночи угораздило… – недовольно прохрипел голос из сторожки. – Покоя нетути с этим телефоном… Из автомата звонить надобно.
– Не работает, кто-то трубку оторвал… – принялась торопливо объяснять женщина, бросая пугливые взгляды по сторонам. – Пожалуйста, прошу вас…
– Вот паразиты, – выругался сторож. – Им бы все ломать. Сучьи дети… – слышно было, что он колеблется.
– Ладно, заходи… Тузик, пошел на место! – прикрикнул на пса, который заходился лаем.
Звякнул крючок, и на пороге сторожки появился дед, бородатый, заспанный, одетый в стеганую безрукавку. В руках он держал "берданку". Пальцы его широкой узловатой ладони лежали на курке.
– Погодь! – строго осадил он женщину, которая тут же попыталась мимо него проскользнуть внутрь сторожки.
– Шустрая… – добавил он с осуждением и внимательно оглядел площадь и палисадник. – Входи, молодуха, – наконец смилостивился над насквозь промокшей женщиной.
– Эк, поливает… – недовольно крякнул и поспешил набросить крючок.
Женщина подошла к телефону, сняла трубку, начала торопливо набирать номер.
– Тихо, Тузик, тихо! – строго приказал сторож псу, который злобно зарычал, уставившись на дверь. – Что, не отвечают? – спросип у женщины – и застыл, вытаращив на нее испуганные глаза. – Ты… ты это… чаво? – Черный зрачок пистолетного ствола смотрел ему прямо в лицо.
– Спокойно, дед, спокойно… Положи ружье! Только без шуток, а не то…
Она попятилась, держа сторожа под прицелом, к двери и открыла ее. Напарник женщины быстро вошел внутрь. Пес залаял и бросился на пришельца. Тот привычным движением схватил его за загривок и всадил нож по самую рукоятку в мохнатую грудь. Сторож попытался что-то сказать, но напарник женщины, злобно оскалившись, ударил его ножом точно в сердце. Чуть слышно простонав, сторож медленно завалился на скамью.
– Зачем?.. – женщина побледнела и закрыла лицо руками.