Кровавый узел
Шрифт:
– Только мертвые молчат, – цинично ухмыльнулся мужчина, вытирая лезвие ножа о безрукавку старика. – Так спокойней. Это для того, чтоб он в ментовке наши портреты не нарисовал. Ладно, пошли. Спешить надо. Да телефончик протри и дверные ручки…
Начальник уголовного розыска города майор Храмов, невысокий лысоватый мужчина с уже наметившимся брюшком, хмуро расхаживал по магазину и курил папиросу за папиросой. Оперативники и эксперты трудились в поте лица, пытались найти хоть какие-то следы воров. И – тщетно.
"Чистая работа… – думал Храмов, нервно разминая очередную папиросу. – Профессионалы, это уж наверняка, –
Подошел капитан Тесленко, старший опер угрозыска.
– Ну, что, посчитали? – не глядя на него, спросил Храмов.
– Заканчиваем. По предварительным данным, украдено следующее… – Тесленко достал измятый листик розовой бумаги: – Четыре отреза ленинградского трико, две шубы мутоновые, восемнадцать наручных часов, из них пять в золотых корпусах, три золотые броши, одиннадцать золотых колец, семь фотоаппаратов, деньги…
– Сколько?
– Что-то около сорока восьми тысяч рублей. Уточняем.
– Почему такая большая сумма хранилась в магазине?
– Вы думаете?..
– Именно.
– Я так не считаю. Завмаг новый, молодая женщина, так что…
– Тогда почему?
– Заболел инкассатор, четвертый день гриппует.
– Заменить некем, что ли?
– Я звонил в банк. Говорят, некем: два человека в отпуске, один в хирургии, неделю назад прооперировали, ну и этот…
– Та-ак… Интересная картина получается. Наводит на размышления. Ладно, потом обсудим. Что эксперты?
– Глухо. Правда, следы есть, но настолько невыразительные, что без обстоятельных исследований в лаборатории трудно что-либо сказать. К тому же дождь…
Совещание в кабинете Храмова затянулось допоздна. Начальник уголовного розыска был взвинчен до предела. Настроение капитана Тесленко тоже оставляло желать лучшего.
– Черт знает что! – Храмов швырнул недокуренную папиросу в пепельницу. И последняя – "мокрая"! Заметьте – "почерк" один и тот же. Все сработано на высшем уровне. Ни одной зацепки. Мистика.
– Будь оно все неладно… – тихо проронил Тесленко, стараясь не встречаться взглядом со своим шефом.
– Уж ты бы помолчал! – снова взорвался Храмов. – Детский сад, а не оперативники, мать вашу! Сюсюкаете, вместо того, чтобы работать. С меня генерал уже три шкуры содрал, а вам хоть бы хны. Ты мне вот скажи – кто убил Валета? А? Молчишь? Тут тебе все на месте – и свидетели, и потерпевшие, и два его подельника… как их?
– Вева и Фуфырь… – хмуро буркнул Тесленко.
– А они что?
– Отмалчиваются. Судя по всему, не знают. Не рассмотрели.
– Странная история… Сводят счеты?
– Не похоже.
– Что говорят судмедэксперты?
– В один голос твердят, что смерть Валета не случайность, а преднамеренное убийство. Все трое обработаны со знанием дела. Профессионально. Похоже на джиу-джитсу… или что-то в этом роде. И самое интересное – тот неизвестный парень мог запросто отправить вслед за Валетом и его двоих подельников, но почему-то этого не сделал.
– Пожалел?
– Не думаю… Хотя, кто его знает. Возможно, все зависело от ситуации.
– Но почему именно Валета?
– Судя по тому, что говорили потерпевшие, они друг друга знали. Правда, о чем говорили тот парень и Валет, они не слышали… Короче говоря, мы сейчас ворошим старые дела Валета. Может, найдем какую-нибудь зацепку.
– Что со словесным портретом неизвестного?
– Не клеится. К сожалению. Было темно, ну а о состоянии потерпевших и говорить нечего… Что касается Вевы и Фуфыря, так эти два подонка даже рассмотреть его не успели.
– Ладно… Пока будем иметь в виду это происшествие, – заметив неудомевающие взгляды оперативников, Храмов нахмурился и повысил голос: – Не потому, что потерял Валета для общества невеликое горе, а потому, что просто людей не хватает. У нас сейчас главное – все эти кражи и особенно последний грабеж. Пора кончать с этим безобразием. Мне стыдно за вас и за себя. Получается, что мы зря хлеб едим. Капитан Тесленко! По приказу начальника управления вы можете привлекать для участия в операциях по всем этим делам любое необходимое количество сотрудников, в том числе и отдел наружного наблюдения. Соответствующие службы уже оповещены, – увидев, как заерзал Тесленко, намереваясь, видимо, о чем-то спросить, Храмов добавил: – Вы меня правильно поняли – минуя всех, в том числе и меня. Любая ваша заявка будет принята к немедленному исполнению дежурным по управлению. Предупреждаю – дело на контроле у генерала.
– Будет исполнено… – не очень уверенно и негромко сказал Тесленко.
Хромов некоторое время смотрел на него, хмурясь, затем уже более добродушным тоном спросил:
– Виктор Михайлович, как там твой практикант?
– Снегирев? Нормальный парень…
– Это и так ясно. Как он в смысле нашей работы. Тянет?
– Теоретик… – буркнул Тесленко, собирая в папку свои бумаги.
– Вот и хорошо, что теоретик. А то у нас сотрудники, судя по результатам, больше ногами думают, – съязвил Храмов. – Поручи ему дело об убийстве Валета. Пусть покопается. Выгода двойная – без работы не будет болтаться, ну и… – майор не договорил, но Тесленко его мысль и так была ясна.
"Хитроват… – думал Тесленко, идя по коридору управления к своему кабинету. – Надо же, додумался – сплавить "мокруху" пацану. А что – расследование ведется, никто не внакладе, закон соблюден. Результат? Да хрен с ним, с этим Валетом. Одним ублюдком меньше…".
Отступление 3. Схватка
Воскресное утро укутало голубоватой дымкой полусонные городские здания, умыло обильной росой зеленые газоны. Редкие прохожие не спеша вышагивали по мостовым, старательно обходя лужицы, оставленные "поливалками". Неугомонные воробьи ссорились из-за хлебных крошек и с недовольным чириканьем разлетались в разные стороны при виде какого-нибудь дога или эрдельтерьера, которых выгуливали позевывающие энтузиасты собаководства. Под крышами домов ворковали голуби, стремительные ласточки рассекали своими острыми крыльями пьянящий утренний воздух – город пробуждался…
В это раннее утро Костя шел на кладбище, чтобы положить букетик цветов на могилу родителей. Он по-прежнему работал грузчиком на станции и жил все в той же каморке в здании старого пакгауза.
Но только с некоторых пор Костя начал замечать, что за ним следят. То чья-то тень мелькнет за тусклым окном каморки в вечерний час, то встретится неожиданно среди вагонных завалов на запасных путях подозрительного вида личность в надвинутой на глаза кепке и поторопится исчезнуть за станционными постройками.