Кровби. Книга 1
Шрифт:
Огромная дубовая дверь, ведущая в покои чародея, выглядела как-то таинственно, хотя Элизабет не могла утверждать, что это ощущение не было вызвано её бурной фантазией. Девушка поежилась, пытаясь унять охватившую её дрожь. Она не могла объяснить тревогу, которую ощущала всем телом.
Лиз несколько раз глубоко вздохнула, стараясь таким образом хоть как-то успокоиться. Дайнер покосился на нее, но промолчал, не подавая вида, что удивлен поведением девушки. Решительным шагом парень подошел к двери волшебника и громко постучал.
— Войдите, — раздалось
Войдя в кабинет к мистеру Ковгэнсу, молодые люди отметили про себя встревоженное состояние профессора. Худощавое старческое лицо было напряжено до такой степени, что даже многочисленные морщины, покрывающие его лицо, куда-то исчезли.
Профессор мерил нервными шагами пространство своего кабинета. Ковер под его ногами невольно морщился и ахал каждый раз, когда волшебник поворачивался на каблуках своих остроносых туфель. Длинная зеленая мантия развевалась при ходьбе, переливаясь миллиардом голубых звезд. Волосы и борода не были уложены в косу и своей длиной сильно докучали старцу. Поэтому он небрежно перекинул бороду через плечо, стараясь при очередном развороте не наступить на свою же бороду.
Наконец мистер Ковгэнс остановился у шкафа, набитого какими-то лоскутками и выдавил из себя подобие улыбки. При этом глаза его продолжали излучать тревогу. Сухой голос старца разрезал тишину кабинета:
— Я рад, что вы пришли. Садитесь. — В любой ситуации профессор не терял присутствия духа. Он был вежлив, как всегда.
Однако молодые люди, сделав пару шагов, остановились, так и не добравшись до дивана, который, готовясь к приему гостей, нетерпеливо отряхнулся, подбросив на себе подушки. Они тут же распушились и гордо разлеглись в геометрическом порядке.
— Случилось то, чего никто не мог ожидать. Книги пропали из Пещеры Неизвестности, — голос профессора полосонул тишину, как удар грома.
Ребята замерли, пытаясь осмыслить услышанное. Элизабет растерянно взглянула на Дайнера, как будто надеялась прочесть на его лице ответ на возникший вопрос: «Неужели это правда?».
Молодой человек замер в недоумении. Казалось, что ему сложно понять те слова, которые только что произнес профессор. Тишина окутала присутствующих. Удивленные взгляды Элизабет и Дайнера говорили красноречивее всяких слов.
— Когда это случилось? — первым пришел в себя Дайнер.
— Сложно сказать, — сказал профессор после непродолжительной паузы. — После того как вы там побывали, я некоторое время наблюдал за Книгами с помощью Шара Судьбы. Но Элизабет перестала ходить к Книгам, ничего необычного не происходило, поэтому я какое-то время не обращался к Хрустальному Шару. Очень беспечно с моей стороны. Возможно, мне удалось бы выявить преступника, наблюдай я чаще, но что упущено, того не воротишь, как это ни печально.
— Но неужели Шар Судьбы не может подсказать, кто является злоумышленником? — искренне удивился Дайнер, судорожно сжав кулаки.
— Шар Судьбы отказывается говорить мне об этом, — развел руками профессор. При этом вид у него был жутко растерянный.
— Странный какой — то Шар, — в
— Действительно странно, — поддержал ее Дайнер. — Он почему-то говорит обо всем выборочно.
Мистер Ковгэнс, казалось, уже немного успокоился. Он задумчиво поглаживал бороду, отчего она умиротворенно пушилась, поблескивая благородной сединой, и урчала от удовольствия, как большая кошка.
Профессор с тем же задумчивым видом, открыл дверцы шкафа, в котором лежали свитки пергамента, и, проведя рукой по рукописям, сдвинул брови. Волшебник достал один свиток и похлопал им о ладонь свободной руки.
Сложно сказать, для чего ему нужно было проделывать всё это с пергаментом, потому как в следующий момент он просто положил его на место и закрыл дверцы шкафа, из-за чего стекла в нем мелодично зазвенели.
Несколько мгновений профессор стоял неподвижно, затем резко развернулся на каблуках, отчего ковер просто взвыл, и, не обращая внимания на заунывные жалобы ковра, произнес:
— Раньше Шар Судьбы говорил абсолютно обо всем. Но все то, что связано с Книгами, покрыто непроглядным туманом. Я не знаю, как все это можно объяснить. Раньше такого с ним не было. Видимо, сила Книг очень велика. Просто другого объяснения всему этому я не нахожу, — голос профессора звучал подавленно.
Ковгэнс замолчал и на секунду прикрыл глаза, отчего Элизабет показалось, что профессор очень сильно устал. Об этом так же говорили и темные круги под глазами. Очевидно, они являлись последствием бессонной ночи.
— И что теперь будем делать? — осторожно спросила Элизабет, как будто боясь нарушить воцарившуюся хрупкую тишину. — Кто злоумышленник? Как его найти, обезвредить и вернуть Книги?
Все эти вопросы, посыпавшиеся градом, не давали покоя девушке. Мысли роились в голове, но ни одна из них не могла претендовать на гордое звание «здравой мысли».
— Книги необходимо вернуть как можно скорее, — заметил мистер Ковгэнс, как будто вопрос возвращения Книг давно решен. Только, похоже, он забыл, что для того, чтобы их вернуть, их необходимо найти. Однако, не обращая внимания на вопросительно вскинутые брови девушки, правитель Кровби продолжал: — Их отсутствие означает полную всласть Зла во всем мире. Стоит им только попасть в руки Грэкхэма и Зло восторжествует.
— Необходимо что-то предпринять, — засуетилась Элизабет. Она, от нетерпения, нервно прошлась по кабинету Ковгэнса. И замерла возле аквариума с трехногими мохнатыми пауками, которые недовольно зашипели и сгрудились у стеклянной стенки, разглядывая девушку своими выпуклыми черными глазами. Элизабет их взгляд показался плотоядными и она поспешно отошла от подальше, чтобы не чувствовать себя объектом кулинарных вожделений этих монстров.
Глава 19