Кровби. Книга 1
Шрифт:
— Хорошо. Я расскажу тебе, — по всему было видно, что профессору было не легко говорить. Казалось, что он не мог подобрать нужных слов. Затянувшаяся пауза окончилась внезапно: — Дело в том, что Джек — родной сын Грэкхэма.
Элизабет вскрикнула, вздрогнув всем телом, и непонимающе уставилась на профессора. Она пыталась прочесть на его лице опровержение сказанного, однако мистер Ковгэнс неумолимо продолжал:
— Еще в младенческом возрасте мои союзники выкрали его из Ибворка, и я воспитал его как родного сына. Мы надеялись, что, лишив Грэкхэма наследника, и поставив его сына на путь Добра, заставим правителя Ибворка отречься от Зла и перейти на нашу сторону. Джек был очень добрым и послушным ребенком. Я подарил ему всю свою любовь. Я доверял ему, как самому себе. Я поручал ему важнейшие государственные дела, он был в курсе всех последних разработок ученых. Из-за стремления ввести его получше в дела страны, я позволил ему начать учебу в Тэмероне в этом году, то есть на год позже положенного. И всё лишь потому, что в свои семнадцать лет, когда ему было положено начать занятия в Тэмероне, он был очень занят разработками по изобретению Великого Заклинания Против Зла. На это у него ушло много времени и сил, но он добился своего, чем, признаюсь, очень меня порадовал. Однако это Заклинание имеет один недостаток — при всей своей сокрушительной силе, оно может быть использовано только лишь один раз, после чего теряет свою силу. Его пока никто не применял, так как время еще не настало. Из бесед, которые мы часто вели с Джеком, я понял, что он ненавидит отца и желает лишить его волшебной силы. Но я ошибся. Как только Джек узнал, где Книги, он тут же отправился к отцу. Я надеялся, что он одумается и вернется, но время показало, что яблоко от яблони далеко не падает. Он не придет. Он вернулся к отцу.
Мир поблек в глазах девушки. Реальность перестала существовать, и великое горе тяжело опустилось на хрупкие плечи Элизабет. Она в отчаянии заломила руки. На глаза наворачивались слезы. Но она не хотела давать им волю. Чтобы немного успокоиться, Элизабет встала и прошлась по кабинету профессора, затем подошла к окну и замерла в напряженной позе. Сделав несколько глубоких вдохов, она со слабой надеждой в голосе спросила:
— Может, он просто занят какими-нибудь делами? Может, он вовсе не в Ибворке?
— Шар Судьбы не ошибается. Я видел Джека в нем. Он рядом с отцом.
Эти слова прозвучали, как приговор. У Элизабет кружилась голова, и, казалось, земля уходит из-под ног. Однако ей в голову пришла ужасная мысль:
— Он же знает где Книги! Их надо срочно перепрятать!
— Не беспокойся. При новых порядках он не попадет в Замок, а если ему и удастся проникнуть в Тэмерон, то он не сможет вынести Книги. Я наложил на ворота Тэмерона самое сильное заклятье, которое Джеку не удастся снять.
Ком в горле мешал девушке дышать. Слишком тяжело узнать всю правду. Иногда действительно бывает лучше ничего не знать. В мозгу девушки всплыли отдельные обрывки фраз из прежних разговоров с Ковгэнсом.
— Но в тот день, когда я вернулась из Тэмергора, вы говорили, что Джек долго терзался между чувством долга и зовом сердца. И что после разговора с вами он принял какое-то нелегкое решение. Что вы имели ввиду?
— Если говорить честно, то никакого разговора с Джеком у меня не было. На самом деле Джек просто исчез и Шар Судьбы показал, что он рядом с отцом. Я надеялся, что он одумается и вернется, что ваша любовь победит все преграды. Поэтому я выдумал для тебя ничего не значащую историю, как будто Джек выполняет какое-то важное задание, и что скоро он вернется. Эта история давала тебе, да и что душой кривить, и мне тоже, надежду на возвращение Джека. Я верил в то, что он вернется к Добру, но ошибся. Он решил остаться с отцом и продолжить династию Правителей Зла…
В кабинете воцарилась липкая тишина. Элизабет с ужасом пыталась упорядочить в голове все только что услышанное, а профессор пристально смотрел на нее. Он задумчиво сложил руки, соприкоснувшись лишь кончиками пальцев. Быстро пульсирующая вена на его шее говорила о волнении волшебника. Он переживал за девушку, но не знал, как можно помочь ей в данной ситуации.
— Что за судьба у меня такая? — расстроилась девушка. — То влюбилась в сына Грэкхэма, то в его приспешника. Эббэт тоже не чист. Его участие в делах Грэкхэма меня очень тревожат, но, к сожалению, я не могу приказать своему сердцу. Я приняла решение уехать из Кровби.
— Но для начала тебе необходимо дочитать Книги, — осторожно заметил мистер Ковгэнс, пытаясь вложить в свою фразу понятие значимости данного предприятия.
— Я не смогу, — девушка устало опустилась в кресло. Она в изнеможении откинула голову на высокую спинку кресла и закрыла глаза. Придя в себя, она посмотрела на профессора и высказала свое предположение: — Эббэт обо всем, наверное, догадывается, хоть искусно маскирует свой интерес к Книгам под интерес ко мне. Он ни разу не спросил меня о них, как будто их не существует, но я уверена, что он пытается усыпить мою бдительность и хитростью выкрасть Книги. Наверняка Джек уже рассказал ему, где они хранятся.
— А вот сейчас ты начинаешь обманывать саму себя. Ты же знаешь, что ты действительно нравишься Эббэту, и Книги здесь ни причем. Просто будь поосторожнее в общении с ним. Избегай разговора о Книгах, — посоветовал волшебник.
— Но он никогда не заводил разговора о них. Как будто и не знает об их существовании. Иногда меня это очень удивляет, — отметила Элизабет.
— И меня, признаться, тоже. Может, он настолько сильно в тебя влюблен, что не хочет помогать Грэкхэму? — предположил старец.
Щеки девушки вспыхнули огнем. Глаза Ковгэнса улыбнулись в ответ на её реакцию.
— Ладно, посмотрим, что будет дальше, — продолжил профессор. — Не будем загадывать. Может Книги, подвергнув тебя соблазну любви, сделали нам доброе дело и помощник Грэкхэма встанет на нашу сторону? Ну а на данный момент, дочка, ты не обращай внимания на насмешников. Друзья все поймут, пусть даже не сразу. А завистникам скоро надоест обсуждать то, чего они не могут изменить. Будь осторожнее насчет Книг. Ну а в сердечных делах поступай так, как считаешь нужным. Ты уже не ребенок и романтические отношения тебе не повредят. Смотри сама.
Он встал с кресла и прошелся по комнате. Остановившись у окна, он задумчиво посмотрел вдаль. Элизабет подошла к нему и тихо сказала:
— Я боялась, что вы будете осуждать меня, а вы так добры ко мне, что на душе у меня стало легко и светло. Спасибо вам.
— Просто я не вижу угрозы со стороны Эббэта. По крайней мере, в отношении Книг, — развел руками профессор.
— А в отношении меня самой? — поинтересовалась Элизабет.
— Если романтическую связь не считать угрозой, то нет, — усмехнулся старец.
Глаза профессора выразительно улыбались, смущая девушку. Волшебник ласково взял голову Элизабет обеими руками и подержал несколько секунд, заглядывая в пучину серо-голубых глаз, прежде чем с отеческой любовью крепко поцеловать в обе щеки. Девушка скромно опустила взгляд, тронутая любовью великого человека.
Выйдя из кабинета мистера Ковгэнса, Элизабет чувствовала большое умиротворение. Действительно хорошо, когда есть человек, способный понять, простить и помочь. Однако размышления о том, что Джек приходится сыном Грэкхэму, и решил вернуться к отцу, больно ранила девушку. Она не могла представить молодого человека возле злобного тирана, с которым его связывали кровные узы. Она поймала себя на мысли, что, видимо, Джек ей не совсем безразличен…