Кровная месть

Незнанский Фридрих Евсеевич

— Оставь ее,— рявкнул Леша, закрывая комнату на ключ. — Пошли...

— Может, я дома посижу? — робко спросила Аня.

— Нет, с нами пойдешь.

— Лешенька, не надо, — взмолилась Аня. — Я дверь оставила открытой, зачем я вам еще?..

— Я тебе потом объясню, — хихикнул Датый, дыхнув на нее вонью выпитого и съеденного.

— Быстро, — сказал Леша.

Они спустились по лестнице и вошли в квартиру Нины, стараясь не шуметь. Сама Нина еще находилась в ванной, но вода уже не лилась, и. она там чего-то напевала. Вошедшие закрыли за собой дверь, Аня прошла в комнату, не находя себе места от волнения, а Датый снял свою куртку и повесил на вешалку в прихожей. Подмигнув Леше, он сделал жест, вполне демонстрирующий его намерения в отношении Нины, и даже крякнул при этом с восторгом. Леша приложил палец к губам, велев ему помалкивать.

Тут зазвонил телефон, и парни вместе посмотрели на Аню, а та в свою очередь испуганно уставилась на них.

— Позови,— прошептал Леша, указывая пальцем на дверь ванной комнаты.

Аня же поняла его по-своему и подняла трубку.

— Кто спрашивает?— неестественно звонко спросила она. — Ее нет, она в ванной. Да, перезвоните...

Она положила трубку, и Леша показал ей сжатый кулак.

— Я сказал, позови ее! — потребовал он.

Аня послушно кивнула и закричала, не сходя с места:

— Нина! Тебя к телефону!..

Щелкнула щеколда двери, и Нина, поспешно застегивая халат, крикнула:

— Спасибо, я уже иду!..

Первым она увидела Датого, который, ухмыляясь перекошенным от волнения ртом, шагнул к ней, протягивая руки, и Нина отшатнулась от него, тотчас угодив в руки Леши.

— Нет, — вскрикнула она, пытаясь вырваться, но что она могла сделать против двух крепких и возбужденных мужчин? Они потащили ее в комнату, бросили на диван, сорвали халат.

— Держи ее,— приказал Леша, расстегивая ремень на джинсах.

Датый навалился на Нину, держал ее за руки и кусал зубами в плечо и шею, сопя и рыча при этом. Аня, вся дрожавшая от ужаса, медленно пошла к двери, но Леша, расстегивавший уже брюки, заметил это и гаркнул:

— Анюта!.. Здесь!..

Аня заплакала, прижавшись к стене, потом медленно сползла и села на пол. Леша уже навалился на Нину, легко преодолев ее сопротивление, и уже терзал ее, хрипло дыша, а Датый жадно смотрел на них и дрожащей рукой вытирал лицо. Нина уже вовсе обмякла, прекратив всякое сопротивление, и только изредка стонала от боли. Отвернув голову, она закусила губу чуть не до крови, чтобы не зарыдать, потому что не могла себе позволить такой слабости, чтобы с ней ни делали. Леша все пыхтел и пыхтел на ней, так что диван шатался и скрипел, и Датый не выдержал и воскликнул:

— Да кончай же ты!..

Леша обернулся в его сторону, криво усмехнулся и хрипло выкрикнул, кивнув на Аню, сжавшуюся у стены:

— Вон ее делай!..

Датый глянул на Аню, которая испуганно подняла на него глаза, шмыгнул носом и буркнул:

— Ладно, я подожду.

Леша наконец закончил и тяжело поднялся. Нина лежала перед ним, как половая тряпка, о которую он вытер ноги. Он ткнул ее в живот указательным пальцем и заявил:

— Вот для чего ты нужна, сука подзаборная!.. Давай, Датый, делай ее...

— Это мы могем, — радостно объявил Датый, вскакивая. Застегивая брюки, Леша подошел к Ане, и та испуганно смотрела на него снизу вверх.

— Ты все поняла? — спросил Леша.

— Да, Лешенька, я поняла, — пролепетала та.

— То-то, — буркнул Леша и ушел на кухню выпить воды. Датый меж тем перевернул безвольную Нину на живот, приговаривая:

— Щас, голуба, я тебя пригрею... Вот так, хорошо. Теперь давай ходи на меня!..

Аня вскочила и выбежала на кухню. Леша пил воду из стакана, жадно ее глотая.

— Лешенька, — взмолилась Аня. — Скажи ему, чтобы он этого не делал!..

— Чего — не делал? — не понял Леша.

Тут из комнаты вскрикнула Нина и злорадно захохотал Датый. Леша выскочил с кухни, но через некоторое время вернулся, криво усмехаясь.

— У каждого свои заморочки, — сказал он. — Ты вот тоже не без особенностей в этом вопросе, не так ли?

— Но она-то здесь при чем? — всхлипнула Аня. — Что она вам сделала?

Опять простонала из комнаты Нина, и Аня сжалась..

— Если хочешь знать, она мне чуть яйца не отшибла, — . сказал Леша. — Я бы ее вообще придушил...

— Вы больше ничего ей не сделаете? — спросила Аня, плача.

— Да ничего с ней не будет, — ответил Леша, махнув рукой. — Бабы — твари, им такие упражнения только в охотку. Но если она рыпаться начнет, я ее пришью. Так и передай, поняла?

— Как — передать?— испугалась Аня.— Вы что, меня здесь оставите? Я же не могу здесь оставаться, Лешенька!..

— Останешься, — твердо произнес Леша, — и передашь все, что я тебе сказал. Потом придешь, расскажешь.

— Но как же я могу? — недоумевала Аня. — Ведь это я сама ее подставила...

— Сможешь, — сказал Леша.

Они уже ушли, а Аня все сидела у кухонного стола и рассматривала большой кухонный нож. Она взяла его в руки, жалобно заплакала и даже приготовилась резать себе вены, как вдруг услыхала стон из комнаты. Она вскочила и бросилась туда.

Нина лежала на животе, и рука ее безвольно свисала на пол. Аня осторожно подошла, накрыла ее одеялом, и Нина открыла глаза.

— Кто? — спросила она.

— Это я, Нинуля, — жалобно пропищала Аня. — Как ты? Нина чуть повернула голову, посмотрела на нее и криво

усмехнулась.

— Я — прекрасно, — произнесла она, едва шевеля губами. — А ты?

Аня заплакала и села на пол рядом.

— Прости меня, Нинуля, родная... Это же все из-за меня!..

— Да я уже поняла, — проговорила Нина.

— Он запугал меня, — всхлипывала Аня. — Даже задушить хотел... Каждый день приходил и запугивал!.. Обещал с квартиры съехать...

— Раз обещал, значит, съедет, — сказала Нина.