Кровная связь
Шрифт:
— Мне нужно кое-что обсудить с тобой, прежде чем мы начнем, кое-что, что ты дала одной из женщин в душевом блоке вчера. Камеры видят, как вы обе взаимодействуете, но не то, что ты ей передала. Скажи мне, что это, и я воздержусь от убийства девушки.
Я ни о чем не думаю.
Чернота.
Чернильное небытие в безлюдной и бесплодной пустоши забвения.
Ничто не злит Дэвиса больше, чем моя безупречная способность опустошать свой мозг. Он понятия не имел, что один из моих отцов, Винченцо, был Нейро. Он был отцом, с которым я проводила больше всего времени, и даже будучи маленьким ребенком, он играл со мной в эту простую игру — сколькими разными
Я часто думаю, знал ли он, что однажды я столкнусь с этим человеком, если во снах моей матери о кроватках, наполненных цветами олеандра, также был безумец, одержимый желанием проникнуть в мой разум, чтобы разрушить мою жизнь, и именно поэтому Винченцо был выбран для моего воспитания.
В этом больше смысла, чем я хочу признать.
Дэвис берет нож, длинный разделочный нож, который острее, чем лезвие хирурга, и подходит ко мне. — Эти игры становятся такими утомительными, малышка Заклинательница. Неужели мы всегда должны в них играть? Эта женщина достаточно сильна, чтобы мы планировали оставить ее у себя, но это еще не все. Ее брат — ведущий оперативник Така, заноза в моей заднице.
Ее брат — ничто.
Ее брат — абсолютное ничто.
Ничто.
Я — чистый лист с нулевыми мыслями о нем.
— Ты встретила его за время своего отсутствия? Это из-за него ты ей что-то дала? Она не собирается сбегать, ты знаешь. Если ты надеешься, что Шор придет за тобой, то могу тебя заверить, что он может быть сильным и иметь трюки в рукаве, но мне он не конкурент.
Мне нужно сменить тему, и быстро. — Я ничего ей не давала. Она приняла меня на работу, и я пошла проверить, все ли у нее в порядке. Я пришла сюда в фартуке и рабочих кроссовках, совершенно очевидно, что я не вру.
Он ухмыляется и машет ножом. — Тогда почему простая нейроодаренная женщина может заставить трех взрослых мужчин исчезнуть в воздухе? Двое из них были перевертышами и по крайней мере вдвое больше ее, и когда они подошли к ней в душевом блоке, чтобы немного поразвлечься… то исчезли.
Легче быть чистым холстом в этом вопросе. Я уже догадалась, что произошло в душевых кабинках, и невероятно рада, что смогла добраться до Кайри до того, как это случилось.
Я пожимаю плечами и опускаю голову на плечи, чтобы снова посмотреть на тканевые панели потолка. — Я немного не понимаю, почему ты заговорил об этом со мной. Весь этот хаос находится за пределами моих навыков, и ты это знаешь.
Дэвис ухмыляется мне, его глаза блуждают по комнате, прежде чем он огрызается, наклоняясь надо мной через стол и рыча мне в лицо: — И мы оба знаем, что маленькая овца Нейро не смогла бы сожрать взрослых мужчин живьем и не оставить после себя ничего, кроме небольшого количества ДНК! Так что же ты сделала, Заклинательница? Ты знаешь, что лучшей не злить меня.
Я знаю лучше, чем снова оказаться здесь, и все же я вошла прямо сюда из-за этой женщины, так что будь я проклята, если собираюсь продать ее, чтобы избавить себя от небольшой боли. — Я ничего не знаю. Я все та же маленькая глупая девчонка, которую ты держал здесь в прошлый раз, так что тебе не стоит беспокоиться обо всем этом. Это пустая трата времени.
Первое прикосновение ножа к моей коже на самом деле не протыкает ее, а скорее предупреждает, что ему не нравится мой тон, и он огрызается: — Я видел, как ты передала ей что-то в душевой. Камера не зафиксировала, что именно, но ты мне скажешь. Что бы ты ни делала, пока тебя не было, кем бы ты ни стала, ты никогда не будешь сильнее меня. Если не скажешь мне, что ей дала, я приведу ее сюда и сделаю с ней все то, что сделал с тобой, малышка Заклинательница. Ты отплатишь за доброту этой женщине болью и медленной смертью.
Небытие.
Нужно держаться за небытие, но гораздо труднее оставаться с пустой головой, когда в этой дурацкой чертовой дыре есть другие люди, которых я хочу защитить, но если он приведет сюда Кайри, то я найду новый план.
Всегда можно найти выход.
Дэвис щелкает языком, как будто разочарован, и отводит нож от моей кожи. Его любимая форма пытки — окантовка, и я ненавижу его за это. Я бы предпочла, чтобы он, черт возьми, просто пырнул меня ножом.
Он возвращается к своим инструментам и кладет разделочный нож, снова возится с рукоятками, говоря: — Холодная маленькая Заклинательница, я должен был знать, что ты не будешь так сильно заботиться о какой-то бесполезной женщине. Но как насчет твоего Связного? Я могу исцелить его. Выпусти свои узы поиграть со мной сейчас, ответь на вопросы, которые у меня есть, и я исцелю твоего Связного. Он начинает выглядеть немного зеленым. Линда и Зара сказали, что рана над переломом также выглядит инфицированной. Кровяные инфекции могут быстро распространяться, ты знаешь.
Я могу снова игнорировать его, потому что он ни за что не позволит Кирану умереть прямо сейчас. Он слишком долго пытался найти моих Связных, поэтому никогда бы не позволил одному умереть без экспериментов. Это вся причина, по которой я в первую очередь солгала.
Дэвис вздыхает, делая вид, будто я непослушный школьник, с которым ему приходится иметь дело. Затем он снова выпрямляется, наконец, выбирает новый нож из своего инструментального стола и любовно проводит рукой по его боковой поверхности.
Мое сердце начинает биться немного быстрее, паника медленно проходит по позвоночнику, и мне приходится сосредоточиться на своем дыхании, чтобы не допустить гипервентиляции.
Будь пустой, Оли. Будь никем.
Он снова наклоняется ко мне, чтобы прошептать прямо мне в лицо: — Я уже знаю, что ты не сломаешься так легко, Заклинательница. Я просто убеждаюсь, что твой Связной тоже это знает. Посмотрим, сколько времени мне понадобится, чтобы сломать его, не так ли?
В тот момент, когда нож касается моей кожи, я начинаю отключаться. Мои узы пробираются на передний план моего мозга, постоянно наблюдая за происходящим и ожидая подходящего момента, чтобы вступиться за меня, но простые порезы достаточно легко блокировать. Когда Дэвис действительно начинает творчески подходить к резке, моя нога начинает непроизвольно дрожать, а на пояснице появляется лужа пота. Я могу почти не обращать на это внимания, почти, пока он не начинает разрезать мои брюки и проделывать путь вверх по чувствительной коже моих бедер.
Мой контроль на секунду ослабевает, и мое тело мгновенно наполняется Грифоном, его узы тянутся ко мне и разрушают последние барьеры одним махом, а его голос гремит в моей голове.
«ЧТО ПРОИСХОДИТ?!»
Я наблюдаю за тем, как глаза Дэвиса расширяются, и захлопываю свои барьеры обратно, тысячу раз проклиная себя за то, что оступилась и впустила своего Привязанного. Одна доля секунды, и я разрушила все, что пять лет охраняла и защищала, жертвуя своей проклятой жизнью.