Кровные узы
Шрифт:
— Яна, вы мне понравились с первого взгляда, и ваш сын мне очень нравится!
Олег нахмурился. Перед глазами пронеслись картинки истинных воспоминаний и мыслей Давида Ивановича. Нравилась ему исключительно мама, но не «прицеп».
— Я сейчас вернусь, — неловко поднялась со стула Яна, удаляясь в уборную.
— Ну, как вам наш Олежек? — повернулась к повесе Катя, игриво ущипнув малыша за перепачканную кремом щёчку.
— Очень милый! Я бы его прямо сейчас усыновил!
Олег медленно повернулся к потенциальному отчиму и задумчиво посмотрел на его раскрасневшееся лицо. Не усыновил, а сдал бы в интернат. Давид Иванович терпеть не мог детей. Он считал себя искусным завоевателем женских сердец, поэтому прокладывал себе дорогу любыми доступными способами. И для него ребёнок — проверенная временем схема для обольщения молодой и наивной лани.
Одна из многочисленных возлюбленных ловеласа сидела напротив — полная ярко-накрашенная женщина по имени Жанна. Она ревниво следила за кавалером, но пока молчала и не устраивала сцен. И как подсказывали чужие воспоминания, раздраконить её не составит труда.
Олег в уме взвесил, что ему сильнее хотелось? Энциклопедию или спасти Яну от навязчивого поклонника. Мама победила…
— Деточка хочет кексика? — спросил Давид Иванович, пьяно улыбаясь разглядывающему его Олегу.
— Деточка не хочет кексика, — ответили ему серьезно.
— Что же деточка хочет? — продолжал Давид Иванович.
— Ваш паспорт.
Не подозревая подвоха, Давид Иванович передал ему документ.
— Три брака, два развода, четверо детей, — громко огласил Олег. — Ваша жена знает, что вы здесь или она находится в сладком неведении?
Катя вином подавилась. Жанна поддалась вперёд с предгрозовым выражением лица.
— Мы с ней разводимся! — икнул ловелас и бросил испуганный взгляд на пассию.
— Да? А ваши любовницы? — продолжал Олег. После его слов Катя захрюкала в салфетку, а Жанна — побагровела.
— Нет у меня никаких любовниц!
В зрачках Олега появилось едва заметное свечение, и он заговорил, словно книгу читал прямо на лбу Давида Ивановича:
— На вашем воротнике след от помады, который ваша любовница Жанна специально оставила для Клавдии Петровны — вашей третьей жены. Жанне тридцать пять лет, и она надеется, что вы на ней женитесь, чего вы не планируете делать, так как считаете Жанну нехозяйственной, а её пятнадцатилетнего сына-неформала — недоразвитым. А вчера вы были у Лидии. Она же оставила у вас на запасном телефоне, о котором не знает ваша жена — любительница проверять чужую почту, два сообщения: «люблю, пупсик» и «обожаю, пирожок». Но второе сообщение предназначалось вашему другу Николаю Федоровичу, пригретому Лидией с месяц назад. Также Лидия пригрела Геннадия и Петра — ваших коллег по работе. Ещё вы любите ходить к медвежонку Людочке, ласточке Танечке, кошечке Ирочке, зайчонку Мариночке, тигрёнку Ниночке.
— Он всё придумал! — ошеломленно воскликнул Давид Иванович, его мутно-карие глаза едва не приобрели круглую форму.
Ребёнок тряхнул головой, словно избавляясь от излишка информации. Он бесцеремонно залез к ловеласу под синий пиджак и достал слегка потрепанный зелёный с золотым пером на обложке блокнотик.
Жанна быстро выхватила улику из рук мальчика.
— «Люда, Татьяна, Ира, Марина, Нина…» — прочитала она дрожащим голосом. — Придумал, говоришь?! Здесь одни женские имена!!!
— Козочка моя, я могу всё объяснить! — воскликнул Давид Иванович. — Этого ребёнка кто-то научил говорить всякую мерзость про людей! Я ни в чём не виноват! Екатерина, что за глупые шутки?!
— Похоже, вас настигла карма, — Катя поспешно удалилась, забрав с собой Олега на кухню.
Она посадила малыша на кухонный стол и несколько мгновений ходила из стороны в сторону. Предупреждение Яны приобрело новые краски. Если бы сама не слышала, Катя никогда бы не поверила, что ребёнок в пять лет способен говорить лучше, чем некоторые взрослые. Мало того, он целенаправленно раскопал самое грязное белье Давида Ивановича, чтобы устроить скандал… но как?
— Ты зачем это сделал?! — зашептала Катя.
Олег плотно сжал губы.
— Отвечай! — потребовала она. — Я прекрасно слышала, что ты умеешь говорить! Иначе я всё расскажу твоей маме!
Мальчик угрюмо вполне по-взрослому выдохнул:
— К чему эти нелепые угрозы? Мама и так обо всём узнает без вашего вмешательства. И энциклопедию мне всё равно не купит, потому что я не молчал, как она просила.
— Ах, ты ж маленький манипулятор…
Катя в шоке пошарила рукой в поисках стула и медленно села с открытым ртом. Некоторое время она сидела и смотрела прямо на болтающего ногами Олега, словно перед ней находился не маленький мальчик, а инопланетянин. Сразу вспомнились бредовые рассказы Яны об отце Олега, в которые она когда-то не верила.
— К-как… — закрыла Катя нижнюю часть лица, — как ты узнал? Кто тебе рассказал? Даже я таких подробностей о Давиде не знала!
— Когда человек лжёт, я вижу то, что он пытается скрыть, — отвечал Олег, пожав плечами.
— Олег, мама тебе не говорила, что обычные люди так делать не умеют?
— Говорила.
— Так почему ты… — Катя не сумела правильно сформулировать, что хотела сказать, и приложила прохладную руку ко лбу. Мысли безбожно путались.
— Почему я не промолчал? — подсказал Олег.
— Да, — положила на колени обе руки Катя.
— Чтобы вы сделали, если бы знали, что вашей маме хотят сделать плохо и пополнить ею коллекцию зверушек? Промолчали?
— Нет, но я бы рассказала самой маме. Наконец, я бы пошла на хитрость и как-то бы отвадила… врага, не демонстрируя своих необычных… способностей. Ты слишком прямолинейно, что ли, это сделал. У людей будут вопросы… и я не знаю как на них отвечать. Вот чё сейчас делать? А, гений мелкий?
— Уйти, — снова пожал плечами Олег.
Катя усмехнулась уголком рта. Уход с места преступления не заставит людей забыть необычное представление, которое устроил маленький мальчик. Хоть Олег и был не по годам умным, а житейской хитрости ему еще не хватало. И почему-то она не сомневалась, что пройдет год-два, и он легко восполнит этот пробел в образовании.
— Олег, — нарушила недолгое молчание Катя, — я хорошо понимаю твою маму. Она хочет тебя защитить, потому что твои способности за гранью человеческих возможностей. Надо быть более скрытным…