Круг Матарезе
Шрифт:
– Интересно, куда это, синьор? – спросила Антония. – Вы не можете распоряжаться мною!
– Уймись! – приказал Брэй. – Не искушай судьбу!
– Действительно, не стоит, – поддержал его Василий. – Давайте лучше обсудим график, план действий и места встреч. Перед тем как расстаться, мы должны кое-что обговорить.
– По моим соображениям, до Бастии еще сорок пять километров. Успеется! – Скофилд начал выкапывать свои вещи. Девушка стояла в стороне, готовая покинуть их.
– Я предлагаю переговорить с глазу на глаз, – предложил Талейников и, кивнув в сторону Антонии, добавил: – Она не слишком ценное приобретение…
– Ты
Через полчаса Антонии представился случай доказать, что она им нужна, и внести свой вклад в общее дело. Она жила в Весковато в детстве и прекрасно знала эти места. Нужно было только заставить девушку помогать им, против ее собственной воли. Скофилд и Талейников решили воспользоваться тем, что она из этих мест, и убедили ее в необходимости продвигаться дальше к Бастии, что находилась к северу от прежнего дома Антонии. Она ловко, без труда и быстро ориентировалась и довольно скоро привела их куда нужно.
– Монахини водили нас в эти места на пикник. Мы жгли костры, ели сосиски и по очереди бегали в рощицу курить тайком. Холмы здесь прекрасны на рассвете, – вспоминала она. – Отец делал нам чудесных змеев, и мы запускали их по воскресеньям.
– Мы? У тебя что, есть братья и сестры? – спросил Скофилд.
– И брат и сестра. Они старше меня и все еще живут в Весковато. У них семьи, и мы нечасто видимся. Нам не о чем особенно говорить.
– Они не учились ни в средних школах, ни в колледжах, да? – предположил Талейников.
– Да, они считали, что все это глупости. Они хорошие люди, но выбрали простую жизнь. Если нам потребуется помощь, они предоставят ее.
– Лучше было бы не искать помощи… а также не разыскивать их, – вставил Василий.
– Но они – члены моей семьи, синьор. С чего мне избегать их?
– Так нужно, – отрезал Талейников.
– Но это не ответ, синьор! Вы не отпустили меня в Порто-Веккьо, и этого довольно. Вы не должны больше приказывать мне.
Брэй напрягся. Он думал, что русский выхватит пистолет. Но Василий не сделал этого. Человек победил в нем профессионала. А возможно, он хотел узнать, как обращать потери во благо. Скофилд перехватил инициативу:
– Да успокойся ты! Никто не собирается учить тебя, что делать, кроме тех случаев, когда это касается твоей безопасности. Мы уже говорили тебе об этом, а сейчас это особенно важно.
– А я думаю, что вы хотите, чтобы я молчала, оставалась нема, несмотря на то, что убили бабушку.
– Именно потому, что ее убили, и ты не в безопасности! Она-то все понимала…
– Но она уже мертва!
– Зато ты хочешь жить! А люди с холмов не допустят этого, если найдут тебя. А если они узнают, что ты хоть что-то рассказала другим, то и тех других не пожалеют. Понимаешь?
– Ну и что же мне делать в таком случае?
– То же, что и нам. Раствориться, исчезнуть. Улетучиться с Корсики… И поверь нам, пожалуйста, доверяй нам! Бабушка твоя доверяла нам. И она кое-что сделала, чтобы мы могли жить и найти тех людей, которые причастны к страшным делам, происходящим за пределами Корсики.
– Вы не с малым ребенком разговариваете, синьор! Что вы имеете в виду, говоря про «страшные дела»?
Брэй взглянул на Талейникова и, словно получив его разрешение, хотя и данное не очень охотно – неуверенным кивком, – продолжил:
– Есть люди, мы, правда, не знаем,
– Спасибо, что рассказали мне об этом, – прервала его Антония. – Но как обо всем этом могла узнать моя бабушка?
– Она была там, когда все это начиналось, – ответил Брэй. – Почти семьдесят лет назад на вилле Матарезе.
Слова медленно сходили с губ Антонии:
– Шлюха с виллы Матарезе… Падроне Гильом?
– Он был так же всесилен, как и многие в Англии или во Франции, но представлял для них помеху в их делах, банковских и промышленных. Он мешал сильным мира сего и, как это часто бывает, был ими раздавлен, разорен. Они прибегли к помощи своих правительств, чтобы разделаться с ним. Оба его сына были убиты. Тем не менее он собрался с силами, но… использовал их не по назначению. Он создал клан мести. Собрал под своей крышей таких же, как он, пострадавших, чьи жизни и состояния были растоптаны теми же людьми, и они впятером организовали общество – Орден Матарезе. Многие годы они специализировались на убийствах, потом сошли со сцены, будто умерли, а теперь снова народились на свет. Но возвратились в этот мир еще более жестокими, чем прежде. – Скофилд сделал паузу. Он уже достаточно рассказал девушке. – Это мое объяснение дано в самых общих чертах, но я думаю, ты поняла. Ты хочешь, чтобы люди, которые убили твою бабушку, поплатились за это? Я надеюсь, в один прекрасный день так и произойдет, но хочу сказать тебе, что они не очень много значат, эти убийцы твоей бабушки.
Некоторое время Антония молчала, потом медленно заговорила:
– Вы очень хорошо все объяснили, синьор Скофилд. Но коли смерть этих убийц сейчас не так уж важна, то и я тоже не буду так уж озабочена этим теперь. Вы ведь хотели довести до моего сознания именно это?
– Точно так, синьорита, – ответил Скофилд.
– А мой товарищ по социалистической идеологии, наверное, хотел бы, чтобы присутствие моей незначительной персоны не помешало вашему великому, как он выразился, делу, не так ли?
– Я смотрю на вещи трезво, – вступил в разговор Талейников, принимая ехидное замечание Антонии. – И я постараюсь и сделаю все возможное, чтобы этого не случилось, то есть чтобы ты не помешала…
– Тогда что же мне остается? Развернуться и пойти в лесок, ожидая, когда мне всадят пулю в спину?
– А это уж тебе решать, – ответил Талейников.
– А-а! Так, значит, у меня все же есть выбор? А вас устроит, если я дам вам слово, что ничего никому не скажу?
– Нет. Я не приму от тебя такого слова, – ответил Василий.