Круг

Миньер Бернар

— А у вас есть что-нибудь новое?

— Вам бы хотелось услышать утвердительный ответ, верно? Жаль вас разочаровывать, майор, но мы тонем в информации, она заливает нас мутным потоком, как ливень. Сообщения по большей части настолько нелепы, что мы даже не принимаем их в расчет; на проверку же тех немногих, что заслуживают внимания, уходит пропасть времени и сил. Его видели тут и там. В Париже, Гонконге, Тимбукту… Один свидетель уверен, что он работает маркером в казино Мар-дель-Плата, где каждый вечер играет в бильярд. Другой видел его в аэропорту Барселоны или Дюссельдорфа. Женщина подозревает, что ее любовник — это Гиртман…

По бесконечно усталому голосу собеседника Сервас понял, что тот пребывает в унынии, но тон внезапно изменился, как будто его осенило.

— Речь идет о Тулузе?

— Да, а что?

Ответа не последовало. Мартен услышал,

что человек разговаривает с кем-то еще, прикрыв ладонью трубку, так что слов разобрать сыщик не мог. Через несколько секунд их беседа продолжилась:

— Недавно кое-что случилось, майор. Мы выложили его портрет в Интернет, использовали особую программу, чтобы изменить лицо и сделать с десяток разных версий: с бородой и усами, с длинными волосами, короткими волосами, с темными и светлыми волосами, с разными носами и так далее, и тому подобное. Вы понимаете, о чем я. Буду краток: мы получили сотни ответов и изучаем все по очереди. Кропотливая работа… — В голосе снова прозвучала усталость. — Один оказался интересней других: некий тип, владелец заправки на автостраде, утверждает, что он заливал у него и покупал газеты. Был на мотоцикле, с крашеными волосами, бородкой и в темных очках, но хозяин заправки категоричен: рост и телосложение соответствуют описанию, как и легкий акцент — возможно, швейцарский. В кои-то веки нам повезло — мы просмотрели записи с камер видеонаблюдения магазина. Заправщик прав: это может быть и он, я сказал — может…

Кровь застучала в висках Серваса.

— Где находится АЗС? Когда это произошло?

— Две недели назад. А вот это вам понравится, майор: заправочная станция находится рядом с Буа де Дур, на А20, к северу от Монтобана.

— Мотоцикл попал на пленку? Номер известен?

— Не знаю, случайность это или умысел, но он поставил мотоцикл вне поля обзора. Мы обнаружили его след на одном из пунктов уплаты дорожной пошлины — южнее, на дороге Париж — Тулуза. Изображение не очень четкое… Что касается номера: у нас есть первые цифры, но мы работаем… Понимаете, почему эта история так важна? Если на мотоцикле приезжал Гиртман, значит, он сейчас в вашем секторе.

Ошеломленный Сервас смотрел на результат поиска. Он напечатал слова «ЮЛИАН ГИРТМАН» в Google и получил результат: 1 130 000 ответов.

Сервас откинулся на спинку кресла и задумался.

После побега швейцарца он выискивал любую информацию о нем, проглядывал газеты, сообщения, бюллетени, сделал десятки звонков, терзал вопросами группу, занимающуюся поисками беглеца, но шли месяцы, сменялись времена года — весна, лето, осень, зима, снова весна… — и он отступился. Перевернул страницу. Это больше не его забота. Занавес. Exit. Finito. Он попытался прогнать мысли о Гиртмане.

Сервас перебрал в уме высветившиеся на экране сведения. Он знал, что свобода слова для интернетчиков одна из священных коров — пусть каждый сам фильтрует, отбирает и проявляет критический подход к информации, — но не мог проверить обнаруженные в Сети данные. У швейцарца были тысячи фактов и десятки прославляющих его сайтов. Некоторые статьи оказались вполне нейтральными: фотографии Гиртмана, сделанные на процессе и в других местах (явно краденые): до процесса, в обществе очаровательной супруги — той самой женщины, которую он казнил в подвале на электрическом стуле, как и ее любовника, предварительно заставив их раздеться и облив шампанским. Гиртмана сравнивали с другими европейскими серийными убийцами, в том числе с испанцем Хосе Антонио Родригесом Вегой, который изнасиловал и убил как минимум шестнадцать пожилых женщин в возрасте от шестидесяти одного до девяноста трех лет за период с августа 1987-го по апрель 1988-го, и с Иоахимом Кроллом, немецким серийным убийцей и людоедом по прозвищу Рурский Каннибал. На фотографиях у Гиртмана волевое, тонко очерченное, чуточку суровое лицо с правильными чертами и напряженным взглядом, и он совершенно не похож на бледного усталого человека, которого Сервас увидел в Институте Варнье, когда пришел к нему в камеру.

Мартену было легко связать с этим лицом голос — глубокий, приятный, хорошо поставленный. Голос актера, трибуна… Голос человека, привыкшего иметь власть и выступать в суде.

Мог он связать с Гиртманом и размытые лица сорока женщин, молодых и не очень, исчезнувших за двадцать пять лет. Никто никогда не найдет и следа несчастных, хотя

их имена и некоторые другие детали фигурируют в блокнотах бывшего прокурора. Сообщество родителей жертв требовало любой ценой заставить Гиртмана говорить. Как? Введя пентотал натрия? С помощью гипноза? Или пыток? Эмоциональные завсегдатаи Сети обсуждали все варианты, предлагая в том числе послать Гиртмана в Гуантанамо или закопать на солнцепеке, обмазать голову медом и отдать на съедение рыжим муравьям.

Мартен знал, что Гиртман не заговорит. И в тюрьме, и на свободе он имел над этими семьями такую власть, какая не снилась ни одному грозному богу. Он был их вечным мучителем. Их кошмаром. И эта роль ему нравилась. Швейцарец, как и все законченные психопаты-извращенцы, отличался полным отсутствием угрызений совести и чувства вины. Он мог бы сломаться под пыткой электричеством, утоплением или если бы с ним делали то, что японцы делали с китайцами в 1937-м, но шансов на то, что этот человек заговорит в камере или в палате психиатрической клиники (конечно, если его поймают, в чем Сервас сильно сомневался), не было ни малейших.

ARE YOU READY? [21]

Сервас вздрогнул от неожиданности.

Эта фраза высветилась на экране.

На короткое мгновение он решил, что Гиртман каким-то образом подключился к его компьютеру.

Потом он понял, что случайно вошел на один из многочисленных сайтов, фигурирующих в списке. Фраза исчезла, и на экране появилось изображение плотной толпы и концертной сцены в ярком свете прожекторов. К микрофону подошел певец — он был в темных очках, несмотря на ночное время, — и обратился к толпе, которая начала скандировать имя убийцы. Сервас не поверил своим ушам, сердце едва не выскочило из груди.

21

Вы готовы? (англ.)

Три следующих сайта содержали только информационные ссылки, два других были посвящены серийным убийцам. На четырнадцати форумах, куда Сервас решил не заходить, посетители то и дело упоминали имя швейцарца. А вот следующий заголовок немедленно привлек внимание сыщика:

В Пиренеях снимают «Долину Повешенных».

Он еще раз нажал на ввод и заметил, что у него дрожит рука. Дочитав, Сервас оттолкнулся в кресле от стола. Закрыл глаза. Сделал глубокий вдох.

Из прочитанного он уяснил одно: фильм начнут снимать будущей зимой. Сценарий написан на основе его расследования в Пиренеях и — главное — бегства швейцарца из Института Варнье. Имена, конечно, изменены, но посыл более чем прозрачен. Двум известнейшим артистам предложены роли серийного убийцы и комиссара (sic). [22] Серваса затошнило. Вот оно, современное общество массового потребления: все на продажу, нездоровое любопытство… Как тут не вспомнить фразу Дебора: «Вся жизнь обществ, в которых господствуют современные условия производства, проявляется как необъятное нагромождение спектаклей». [23] Провидческое высказывание, сделанное сорок лет назад…

22

Sic — латинское слово, обозначающее «так», «таким образом», «именно так».

23

Перевод с французского Болеслава Немана.

Он чувствовал не только гнев — его пугала вся эта суета. Никто не знает, где сейчас швейцарец. Что он замышляет? Сервас подумал, что Юлиан Алоиз Гиртман может быть в Канберре, на Камчатке, в Пунта Аренас или в киберкафе на углу соседней улицы. Сыщик вспомнил бегство Ивана Колонны. [24] СМИ, полиция, антитеррористические подразделения искали его в Южной Америке, в Австралии, повсюду — а корсиканец прятался в овчарне, в тридцати километрах от места преступления, за которое его разыскивали.

24

Корсиканский сепаратист, осужденный пожизненно за убийство префекта Корсики в 1998 году.