Круг
Шрифт:
Она загасила сигарету в пепельнице.
— Профессиональная испорченность, — пожал плечами Сервас.
Женщина встала.
— Тебе бы следовало хоть иногда переключаться.
Тон был резким, как удар хлыста, но она смягчила остроту ситуации, коснувшись рукой его плеча. Небо нахмурилось, и Марианна зажгла свет на террасе. Заклокотали-заквакали лягушки, вокруг лампы кружились бабочки и мошки, над поверхностью озера расползались языки тумана.
Марианна вернулась с новой бутылкой вина. Сервас не ощущал никакой неловкости, но не мог не думать о том, куда все это заведет их. Он вдруг понял, что неосознанно отслеживает каждое движение Марианны, завороженный ее способом существования в пространстве. Она открыла бутылку и наполнила его бокал. Они больше не нуждались в словах, но Марианна то и дело поглядывала на него
Он вернулся домой в 1.10 утра, принял обжигающий душ, чтобы смыть усталость и расслабиться, сел в кресло в гостиной и поставил Четвертую симфонию Малера. Ему нужно было систематизировать и осмыслить полученные за сутки сведения. Сервас иногда спрашивал себя, почему так любит музыку Малера. Причина, скорее всего, в том, что его симфонии — это целые миры, где можно затеряться; в них есть жестокость, насилие, крики, страдания, хаос, бури и мрачные предвестья, с которыми человек сталкивается в реальном мире. Слушать Малера — все равно что следовать по дороге из тьмы к свету и обратно, переходить от безграничной радости к бурям и штормам, раскачивающим утлое суденышко человеческой жизни и жаждущим потопить его. Величайшие дирижеры стремились покорить этот Эверест симфонического искусства, и Сервас собирал исполнительские версии, как другие коллекционируют марки или ракушки: Бернстайн, Фишер-Дискау, Райнер, Кондрашин, Клемперер, Инбал…
Музыка не мешала ему размышлять. Напротив. Ему обязательно нужно было поспать часов пять-шесть, не больше, чтобы восстановить силы, — но мозг даст себе отдых только после того, как Сервас приведет в систему весь массив имеющейся информации и собственных ощущений и определит направление расследования на следующий день.
Завтра воскресенье, но выбора у него нет: нужно собрать группу — срок временного задержания Юго заканчивается через несколько часов. Сервас не сомневался, что судья по предварительному заключению примет во внимание обстоятельства дела и потребует ареста. Марианна будет в отчаянии. А мальчик расстанется в тюрьме с невинностью: несколько дней в крысятнике — и прежнее восприятие мира исчезнет навсегда. Цейтнот будоражил кровь. Мартен взял блокнот с записями и начал резюмировать факты:
1) Юго обнаружен сидящим на краю бассейна Клер Дьемар, убитой в собственной ванне.
2) Заявляет, что его накачали наркотиками и что он пришел в себя в гостиной жертвы.
3) Никаких следов присутствия другого человека.
4) Его друг Давид говорит, что он ушел из «Дублинцев» до начала матча Уругвай — Франция, значит, вполне успевал добраться до дома Клер и убить ее. Сказал также, что Юго плохо себя чувствовал: предлог или правда?
5) Действительно находился под действием наркотика в тот момент, когда появились жандармы. 2 вероятности: его накачали/он принял сам.
6) Окурки. За Клер следили. Юго или кто-то другой? По словам Марго и Марианны, Юго не курит.
7) Любимая музыка Гиртмана в плеере.
8) Кто стер сообщения на почте Клер? Зачем это было делать Юго, если свой телефон он оставил в кармане? Кто забрал телефон жертвы?
9) Фраза «Слово „друг“, порой лишено смысла, чего не скажешь о слове „враг“» указывает на Юго? Важна ли она?
10) Кто такой «Тома 999»?
Сервас подчеркнул два последних вопроса. Постучал карандашом по зубам и перечитал написанное. Эксперты скоро дадут ответ на вопрос № 10, и расследование продвинется. Он медленно перебрал факты, один за другим, и составил хронологию: Юго ушел из пивной незадолго до начала матча между Уругваем и Францией: примерно через полтора часа сосед увидел его сидящим на бортике бассейна Клер Дьемар, вскоре после этого его обнаружили жандармы, у него был блуждающий взгляд, судя по всему, он находился под воздействием какого-то наркотика и алкоголя, а молодая преподавательница лежала мертвой на дне ванны. Парнишка утверждал, что потерял сознание и очнулся в гостиной жертвы.
Майор откинулся назад и задумался. Существовало явное противоречие между спонтанным и случайным характером преступления
Сервас обошел кухонную стойку, достал из холодильника бутылку пива и открыл балконную дверь. Подошел ближе и посмотрел вниз, на улицу, как будто швейцарец мог стоять где-то там, под дождем, подкарауливая его. Мартен вздрогнул. Улица была пустынна, но сыщик знал, что города по ночам спят вполглаза. В подтверждение его мыслей но улице проехала полицейская машина — тра-ла, тра-ла, тра-ла, — пробираясь между стоящими нос к носу автомобилями. Голос сирены затих, растворившись в неумолкаемом городском гуле.
Сервас вернулся в комнату и включил компьютер, чтобы, как всегда делал перед сном, проверить почту. Реклама предлагала ему поездку на поезде по минимальной в Европе цене, дешевые приморские гостиницы, виллы в Испании, встречи для холостяков…
Неожиданно он наткнулся взглядом на сообщение, озаглавленное «Приветствия». У Серваса кровь застыла в жилах. Мейл был от некоего Теодора Адорно.
Сыщик взялся за мышь и открыл письмо:
От: teodor.adorno@hotmail.com
Кому: martin.servaz@infomail.fr
Дата: 12 июня
Тема: Приветствия
Вы помните I часть Симфонии № 4 Малера, майор? Bed"achtig… Nicht eilen… Recht gem"achlich… Отрывок, что звучал, когда вы вошли в мою «комнату» в тот памятный декабрьский день? Я давно собирался написать вам. Удивлены? Вы, без сомнения, поверите, если я скажу, что был очень занят в последнее время. Свободу, как и здоровье, начинаешь ценить, только если был долго лишен ее.
Не стану дольше докучать вам, Мартен (вы позволите называть вас по имени?) — я и сам терпеть не могу навязчивых людей, — но скоро снова свяжусь с вами и сообщу, какие у меня новости. Не думаю, что они вам понравятся, но уж точно заинтересуют.
Дружески ваш, Ю. Г.
16
Ночь
Луна на миг показала лицо — и тут же снова скрылась за тучами. Дождь глухо стучал по черепичной крыше, влажный воздух просачивался в комнату через открытое окно и лип к коже, как мокрая простыня, капли тяжело ударялись о землю, но Марго стояла и курила. Ей всегда было душно в этой маленькой мансарде под крышей.
Курение в кампусе было строго запрещено, но Марго видала все запреты в гробу. Ей было жарко даже в майке без рукавов, пот тек по спине между лопатками и под мышками. Она взглянула на часы. Десять минут первого. Соседка по комнате давно крепко спит. И похрапывает. Как всегда.
Марго ухмыльнулась: интересно, от кого больше шума — от дождя или от этой милой застенчивой толстушки, чьи ночные рулады ужасно мешали ей спать? К счастью, есть iPod, в уши льется «Welcome to the Black Parade» группы «Му Chemical Romance». От усталости у нее разболелась голова, стучало в висках: еще полчаса назад они корпели над работами по философии.
Девушка высунулась в окно и бросила взгляд на старую круглую башню с островерхой крышей на стыке двух зданий, обвитую плющом. Ливень умыл и освежил ей лицо, ручейки потекли по плечам. В кабинете директора, на самом верху башни, снова горел свет. Марго улыбнулась. Толстый Свинтус смотрит порнушку, пока его благоверная спит и видит сны.