Круглый год

Люсич Н

Я стала смотреть в другую сторону, чтобы не злить горе-художницу. Вот дорожка, ведущая к мосту, вьется изгибами,

над ней летают стрижи – и их быстрое движение и вездесущий писк как будто сшивают небо и землю воедино. Ниточка тонкого птичьего голоса то высоко, то низко, то далеко, то близко. Все высоты и дали подтягиваются друг к другу, сливаясь в единое целое. Не хочется ни о чем говорить, а только смотреть на мелькание птиц, слушать их писк, и просто быть между небом и землей.

Дикие луга у реки сейчас зеленеют до самого горизонта. Трава поднялась такой густоты и сочности, что,

глядя на нее, сразу вспоминаешь о силе природы, ее изобильности и непобедимости. Над полями плывут белые тяжелые облака, сквозь них видны просветы лазури, а ближе к горизонту залегает длинная череда темных туч, таких тяжелых и объемных, что кажется странным, как они могут держаться на небе при таком-то весе. Далеко у реки появляется стадо пятнистых коров. Видно, как пастух бегает вокруг них, направляя ведущих и подгоняя отстающих. Вероника не смотрит на небо и не видит коров, а рисует какие-то кусты у дороги. Кусты получаются похожими на ежей, а дорожка – на змею, Вероника рвет листок и завязывает с набросками.

Конец ознакомительного фрагмента.