Кругом – сплошная ложь
Шрифт:
– Русский, – хмуро произнес я.
– О, но! – воскликнули обе в отчаянии.
Потом я сдуру ляпнул, что понимаю и немецкий, и английский тоже, если им так угодно, после чего брюнетка сказала: О'кэй, а блондинка: Яволь.
В результате выяснилось, что они обе – норвежки.
– Вы уже подыскали здесь кого-нибудь? – поинтересовалась брюнетка.
– В каком смысле? – не понял я.
– Только не стройте из себя недотрогу!
– Все же в английском, видимо, я недостаточно силен, – вынужден был признать я. – Давайте попробуем по-немецки.
Тогда вперед выступила блондинка.
– Как вы относитесь к лямур ля труа? – поинтересовалась она.
– Это по-немецки или по-французски? – уточнил я, чтобы хоть как-то выиграть время.
– А вы – шутник.
Вообще-то, они были ничего себе – стройные. И возраст еще далеко не бальзаковский. Если бы не та фотография и не Аська…
– К лямур ля труа?… – повторил я задумчиво.
– По-моему, он покраснел, – проговорила брюнетка.
Еще не хватало, чтобы они меня приняли за чистоплюя!
– Солнце жжет – вот и покраснел.
– Бедняжка!
Блондинка сняла с себя панамку и набросила ее мне на голову.
– Вы в каком номере остановились?
Я сказал.
– А почему вечерами не бываете на террасе?
– Да все как-то не складывалось…
– Вечером мы к вам заявимся, – безапелляционно заявила брюнетка. – Ее зовут Соней, а меня – Лив.
Они повернулись и пошли, изящно ступая по песку. На них, как и в прошлый раз, были лишь узкие плавки: со стороны попы – чистая веревочка.
– Ну, что скажешь? – насмешливо обратился ко мне Тролль.
– Неплохие задницы, – неопределенно пробормотал я. – Поживем – увидим. Ты ведь знаешь, я не ханжа… Но после фотографии и Аськи…
– Хорошо, что Малышка осталась в номере, – гнусавым голосом проговорил он. Делал вид, что его это по-прежнему заботит.
Я выбрался из песка, извлек из сумки крем против солнечных ожогов и протянул ему.
– Разотри-ка мне спинку.
– Совсем свихнулся на сексуальной почве! – возмутился Тролль. – Как я тебе разотру спинку? Я же фантом!!!
Подойдя к «Гамбургерам и сосискам», я увидел, как из дверей пулей вылетела Аська и умчалась в сторону соседнего ресторана.
– Что это с ней? – поинтересовался я у Гойи.
Тот сидел за стойкой, нахлобучив на нос очки, и читал газету.
– А, – махнул он рукой, – что-то с желудком. У тебя новая панама?
– Сувенир… Странно у вас тут курортники ведут себя.
– Ты о чем?
– Ну, как бы это сказать… Словно каждому вкололи в задницу добрую порцию конского возбудителя.
Он смял газету и с интересом уставился на меня.
– Одним словом, больно уж они сексуально озабоченные.
– А ты в какой гостинице остановился?
– В «Вавилоне любви».
– Ха, – воскликнул Гойя. – Поздравляю! И как ты туда попал?
– Чисто случайно, шел по улице…
– Невероятно! Знаешь, что это за отель? Туда специально трахаться приезжают – любители свободной любви. Сегодня Пит трахается с Мэри, а Бил с Сандрой, а назавтра наоборот. А на третий день, может, и Пит с Билом побалуются, бывает и такое.
Я остолбенел. Глядя на меня, он расхохотался.
– Не стоит расстраиваться, в жизни случаются вещи и похуже.
Нельзя сказать, чтобы я уж очень расстроился, просто для меня это было неожиданностью. Но потом я рассмеялся вместе с Гойей.
– Только не говорите Аське, – попросил я.
– Заметано. Что будешь пить?
Он ждал ответа.
– А чем Аська отравилась?
– Думаю, мороженного переела.
– Тогда «Голубую лагуну».
– Ну ты и тип, – проговорил он. – Может кебаб?
– Ни в коем случае!
– Ладно.
Он подал мне коктейль и вновь уткнулся в газету.
– То-то я смотрю, что там на каждом шагу автоматы с презервативами, – подал я голос.
Гойя не ответил.
Я принялся обдумывать услышанное. Варвара приехала сюда по зову человека, чье тело «жаждет» именно ее. И вдруг свободная любовь! Сегодня – с Питом, завтра – с Билом… Что-то здесь не совсем вяжется.
– Интересно, интересно, – проговорил между тем Гойя. – Новые сведения о девушке, которую зарезали в Аквапарке. Оказывается, она была русской.
– Где зарезали девушку? – переспросил я, затаив дыхание.
– А ты еще не слышал? Тут, у нас в Лорет. На вот, погляди.
Он протянул газетную полосу с большой фотографией девушки. Рядом была вторая, поменьше, на которой она распласталась возле бассейна с застывшим взглядом. Нет, не Сима. У меня отлегло от сердца.
– На первой фотографии она еще вроде живая, – заметил я.
– Это с паспорта, который нашли у нее в сумочке. Паспорт, между прочим, немецкий. Выдан на имя некой Эльзы Кук. Но когда начали разбираться, выяснилось, что документ этот настоящей Эльзой Кук уже давно утерян, о чем своевременно сделано заявление в полиции. А фотография – та, которую ты видишь, вклеена совсем недавно.
– Но почему решили, что она была русской? Объявились знакомые или родственники?
– Никто не объявился, хотя знакомых или родственников усиленно ищут. Просто у нее в сумочке обнаружили записку с перечнем продуктов, которые она, видимо, должна была купить. Написана на русском языке. Конечно, это еще ничего не доказывает, но выдвинуто предположение, что она русская. Там внизу – фотография записки.
Я принялся читать: «Булочки, масло, креветки, сыр, соль, сметана, помидоры, огурцы, зеленый лук, салат, редиска». Странный почерк… К тому же что-то меня в этом списке смущало, что-то настораживало.