Крушение «Мэри Дир», Мэддонс-Рок
Шрифт:
Сквозь щели в стене по почерневшему дереву стекали струйки дождевой воды, а ветер шевелил оставшийся от пожара пепел.
Я медленно поплелся обратно. Может быть, хоть вахтенный журнал приоткроет завесу над этой тайной. Но на столе его больше не было. Я подошел к окну и мгновенно замер, увидев огромную волну, вздымающуюся из мрака над левым бортом. Она разбилась о стальной фальшборт, а потом вся передняя часть судна, кроме мачты и стрелы крана, исчезла под пеленой белой пены. Казалось, прошел век, прежде чем снова
Я быстро сбежал по трапу и направился прямо к каюте капитана. Там было пусто. Я заглянул в салон и на камбуз, но и там его не обнаружил. Оставалось лишь котельное отделение.
Я прекрасно понимал, что сейчас самое важное – суметь запустить насосы. Но в машинном отделении царил мрак, и не было никаких признаков присутствия там капитана. Я все–таки покричал с мостика, но ответа не получил, лишь эхо моего голоса затихло в шуме волн, бьющих в корпус.
Внезапно я ощутил себя потерянным и одиноким, как ребенок. Мне вовсе не хотелось оставаться одному на этом пустом судне.
Я быстро вернулся в каюту, все больше ощущая необходимость найти Патча. Каюта была пуста. Заслышав лязг металла на корме, я быстро выбежал на палубу и там увидел его. Он шел ко Мне, шатаясь от усталости, стирая с мертвенно–бледного лица пот и угольную пыль. Его одежда была черна, и он волочил за собой по палубе лопату.
– Где вы были? – закричал я. – Я не мог найти вас! Чем вы занимались?
– Это мое дело, – устало пробормотал он и прошел мимо меня в каюту.
Я последовал за ним:
– Что там? Большая течь? Вода хлещет прямо через борт!
Он кивнул:
– И будет хлестать до тех пор, пока не скроется люк. Потом останется только подпертая переборка между нами и морской постелью.
Это было сказано ровно, без всякой патетики. Казалось, ему это было все равно или он уже сдался.
– А если запустить насосы? – Я замолчал, увидев, что мои слова его не интересуют. – Черт возьми! Вы этим и занимались, когда я появился на судне, да?
– Откуда вы знаете, что я делал? – У него внезапно загорелись глаза, и он схватил меня за руку. – Откуда вы узнали?
– Из трубы шел дым, – быстро ответил я. – А еще вы были покрыты угольной пылью. – Я не понимал, что вывело его из себя. – Вы, должно быть, работали в котельном отделении?
– В котельном? – Патч медленно кивнул. – Да, конечно. – Он отпустил мою руку и успокоился.
– Если машина продержит судно на плаву и мы пройдем через пролив…
– Раньше у нас был экипаж, мы шли под всеми парами. – Он опустил плечи. – Кроме того, в переднем трюме было не так много воды.
– Там течь? В чем дело? Пробоина?
– Пробоина? – Он уставился на меня. – Почему вы… – Он провел рукой по волосам и лицу, стирая грязь с желтоватой, нездоровой кожи.
Судно кренилось и качалось при каждом новом ударе волны. При каждом ударе капитан напрягал мускулы, словно били его самого.
– Оно долго не протянет!
Мне стало почти дурно, и внутри появилась какая–то пустота. Да, его покинула надежда! Мне было больно смотреть, как опустились плечи этого мужественного человека, больно слышать его унылый голос. Он был невероятно измучен.
– Вы имеете в виду чехлы трюмных люков? Он кивнул.
– И что тогда? Останется корабль на плаву, если трюм заполнится водой?
– Вероятно, пока будет цела переборка в котельном. – Он говорил хладнокровно, без всяких эмоций.
По существу, этот трюм был затоплен уже давно. Когда мы встретили судно ночью, оно уже имело крен на нос – ведь мы видели вращающиеся лопасти гребного винта под его кормой. У капитана было достаточно времени, чтобы привыкнуть к этому положению. Но будь я проклят, если и я стану сидеть сложа руки и ждать конца!
– Сколько времени понадобится, чтобы поднять давление в котлах и запустить машину?
Но он, казалось, меня не слышал. Полузакрыв глаза, он сидел, склонившись над столом. Я схватил его за руку и затряс, пытаясь вывести из транса:
– Если вы покажете мне, что делать, я постараюсь раскочегарить котлы!
Его глаза блеснули, он пристально взглянул на меня, но промолчал.
– Вы совсем измучены, вам надо хоть немного поспать. Но сначала вы должны показать мне, как управиться с топкой!
Сначала он заколебался, затем пожал плечами:
– Ладно!
Собравшись с силами, он повел меня к трапу на главной палубе. От сильного ветра судно кренилось на правый борт и медленно качалось. Капитан плелся по темному твиндеку, где любой звук отдавался эхом. Иногда мне казалось, что он засыпает на ходу.
Открыв дверь машинного отделения, мы по рабочему мостику прошли к трапу и стали спускаться в темную шахту.
Свет наших фонарей озарил окутанное темнотой тихое и безжизненное оборудование. В тишине раздавался лишь стук наших сапог по металлическим решеткам. Мы медленно пробирались сквозь лес механизмов. До нас доносился только шум воды за бортом.
Наконец мы добрались до котельного отделения. Обе двери были широко открыты, и в глубине маячили огромные и загадочные холодные котлы.
Немного поколебавшись, капитан обратился ко мне.
– Вот этот! – сказал он, показывая на один из трех котлов. Задраенное отверстие топки обрамлял тусклый, красноватый свет. – А вот здесь уголь! – Он посветил фонарем на угольный бункер, осмотрел топку и медленно поднял фонарь, осветив, насколько возможно, нутро бункера, словно оценивая количество оставшегося топлива. – Будем работать посменно, по два часа, – быстро добавил он, взглянув на часы. – Сейчас почти двенадцать. Я сменю вас в два. – Он заторопился.