Крутен, которого не было
Шрифт:
– Но все же бродит сие искусство по свету?
– Увы… Было время, когда лишь ведуны на Святых Горах тем искусством владели, да Старых горах, да на Крыше Мира. И не уходила тайна. Но случилась тысячу лет назад беда. Княжил в Кеме один царь, лишь жрецов Хосра и возлюбивший. А по смерти того царя, дочь его, Скота, вере отца следовавшей, из страны изгнали, дабы вновь к старым богам возвернуться. И ушла эта княжна на многих кораблях с тысячами воинов искать новых земель, да сколько ни плыли они по морю, нигде им пристанища не давали. И только достигнув конца мира, сошли они на Оловянные острова. Поскольку плыть дальше некуда – приняли бой, победили
– Ты другое расскажи! Как…
– Ладно. Слушай суть. Перво-наперво человека, тело которого для изготовления пустоглаза… Убивают того человека. Как убить – первое уменье. Слышал я о ядах тайных. И о том, что можно уколоть в особое место. И еще что-то… Вторая часть искусства тайного – сколько да где мертвым то тело подержать. Совсем мало подержать – душа не успеет тела покинуть, очнется человеком. Долго продержать мертвым – не оживишь. Делают еще и так, что не жизнь, не смерть, дыхания нет, душа в Круг уходит.
– Главное – чтобы душа ушла, а тело еще пригодным осталось? – ухватил суть княжич.
– Да, именно так. Главное – изгнать душу. Правда, и другое слышал. Что сознание человеческое живет на лбу…
– А разве не в третьем глазу? – подивился Младояр.
– Не перебивай, в третьем глазу – душа, а вот мысли – во лбу! Так вот, уж очень та часть мозга нежная, умирает она первой, еще и сердце и кишки живы, а то место, где наше "Я" живет – умирает. И – некому приказывать телу. Тут-то ведун и оказывается вместо души. Или сознания…
– Значит, я – здесь живу? – отрок указал пальцем на лоб.
– На себе не показывай! – по привычке буркнул лекарь.
– Так я не болезнь показываю, – парировал Младояр, уже давно усвоивший правило «не показывать, где болит у другого на себе», – а как их оживляют?
– Ну, тут особых тайн нет, оживить – дело житейское, и лекарское тоже… Ну, известное дело, вдыхать в рот, по сердцу – кулачком, на затылок – воду ручейком. Да, – спохватился Иггельд, – если яд давался, то противоядие дать…
– Как дать? – поймал на слове наставника княжич, – Ежели мертвый, то и противоядия не проглотит! А насильно в рот вольешь – не в то горло попадет…
– Не знаю… – растерялся лекарь, – Я тоже думал, да понять не мог. Ведь даже ежели в жилу снадобье завести, соки-то в мертвом теле стоймя стоят, противояд так в том месте, куда зальешь, и останется. Разве что руками сердце покачать… Не знаю… Но ведь делают же!
– Чую я, угробить-то кого, мы с тобой, Игг, завсегда могем, а вот пустоглаза слепить… – засмеялся Младояр, уразумевший, что его наставник все это знает лишь понаслышке.
– Ты просил, я рассказал, – лекарь ничуть не смутился.
– Не все рассказал, давай дальше, что после оживления делают?
– После того, как сердце забилось, самое главное! Ожившему мертвецу нашептывают все, что потом нужно будет. Внушают, кто у него хозяин, кого слушать, кого нет. Вот Белый Ведун, на всякий случай, еще и нашептал: услышишь такое-то слово, умри! Но я и другое слышал. Кое-кто, мертвецов оживив, отправляет их на поля работать, только и всего. И особого искусства нашептывания тут не нужно.
– Да, но наши-то, вернее – Белого Ведуна пустоглазы мечами махали!
– Сам видел, какие из них бойцы!
– Слушай, Игг, а вот сделал колдун из Бегуни пустоглаза, или нет? Вроде по его указке в палаты пошел…
– Для того чтобы человека себе подчинить, не обязательно его убивать. Почти тоже самое и во сне сделать можно. Недаром говорится – сон это маленькая смерть. Нашептал он отроку на ухо, Бегуня, небось, и не помнит ничего…
– И как ключом оказался – не помнит?
– Был он ключом к палатам княжеским, а станет – к Ведуну Белому.
– Это как? – Младояр так и подскочил.
– Я вот что мыслю, Млад… – ведун тоже привстал, развел руки, разминая мышцы, – Мы теперь для Белого Ведуна – враги первейшие, стало быть – он нас изничтожить попытается. А как? Вот мы ему и поможем…
– Мы – поможем? – растерялся подросток.
– Ну да, чем ждать удара от оружия неизвестного, приблизим к груди клинок знакомый… Возьмем Бегуню в компанию, да поедем ловить, так сказать, колдуна. Ну, а он уж соблазнится – снова Бегуни кое-что нашептать, чего уж проще – нам, спящим, по горлу ножом. А для того, чтобы нашептать, Белый Ведун должен свой ядовитый язычок поближе к уху Бегуни приблизить. Ну, а коли отрок с нами будет…
– Ясно! – обрадовался Младояр, – Ловим колдуна на Бегуню!
– Точнее, на самих себя, – вздохнул старик.
Строить планы – дело похвальное, но разумный всегда имеет в виду, что в большую игру под названием «жизнь» играет не он один. И первое же ответное действие, просто вмешательство любого нового обстоятельства способно поменять этот самый план на противоположный…
Княжеские палаты встретили Младояра гулом пустоты. Еще и этот тополиный пух повсюду, будто – нет князя, так можно полы и не мести! Будь вместо Младояра Крутомил – живо наставил бы младших отроков на дело, заставил бы и мести, и скрести… Но Млада интересовало совсем другое. Князь с дружиной ушли, всего пара дней, как тронули коней, а куда – никто не говорит. Оно и понятно, что же это за вылазка будет, если о ней все знать станут. Не то, что у каждого князя, у любого разбойничка с ватагой лесной, даже у купцов, и у тех, в каждом городе – свои уши. Всем надо знать, куда пойдет дружина. Врагу, понятное дело – изготовиться, разбойнику – на дороге злой дружине не попасться, а торговым людям, известное дело, в урочном месте в положенный час с нужным товаром оказаться!
Оставшиеся в Крутене отроки молчали, служки – тоже. Видать – Дидомысл решил, что вернувшемуся Младояру с Иггельдом ни к чему знать, куда пошла дружина. Справятся и без старика с мальчонкой, понятное дело! Будь поход дальним, а предстоящие битвы – тяжелыми, оставили б весточку Иггельду – такой лекарь, как он, после сечи ой как надобен! Стало быть – больших боев не ожидается, и поход – короток. А может – и нет. Военное дело такое – кто кого обманет. Можно и лучшего из лекарей в поход не взять, лишь бы врагу дальнему донесли б – мол, поход недалече, да и так, налегке…