Крутен, которого не было
Шрифт:
– Думаю, не словят, – вздохнул лекарь.
– Но почему? – рассердился княжич, – За ним воины ушли опытные, следопыты…
– Много раз ловили, а что толку…
– Так, как сейчас – еще не искали!
– Да нет Белого Ведуна у Гремячей речки!
– Как нет? – удивился Младояр.
– Хитрый он, давно ушел туда, где его не найти, а вместо себя, небось, слуг оставил, что б дружинникам княжьим было чем заняться. Перебьют пустоглазов с дюжину, да с тем и вернутся, – объяснил Иггельд.
– А куда он мог спрятаться?
– Да
– В сотне шагов… – Младояр ошеломленно почесал в затылке. Ну, разумеется, колдун гвоздями к месту не прибит.
– Завтра будут Вия тешить, навьи обряды проводить, – как бы между прочим заметил Иггельд.
– В сыру землю брата закопают?
– Да.
– А он не задохнется?
– Нет.
– А еще что?
– Да много что…
– Поможет?
– Вряд ли…
Воцарилось молчание. Подросток с надеждой смотрел на учителя, а тот лишь шагал из угла в угол, поминутно хватая то один, то другой свиток с полок. Можно не спрашивать – у Иггельда не было ответов на главный вопрос – что же делать?
– Слышал я, что Слово и без ведовства убить может, – молвил отрок, – и читал тоже. Жил в одном племени человек, уж не помню истории, но убил он соплеменника скрытно. Долго искали, да прознали. И сказала ведунья старая – умрешь ты, злодей, через три дня! Ну, точно как с Гориполком…
– В том-то и дело, что Слова Смерти говорили только злодеям, а просто врагу, иль с кем повздоришь – молвить такое запрещалось. Много чего ведуны умеют, но не все себе на потребу пускать разрешено. За то, что Белый Ведун сделал, смерти заслуживает!
– Понял я, все дело в Слове?
– Да не просто в Слове, такое и без слов случается, – лекарь взглянул на Младояра.
– Как без слов?! – удивился княжич.
– Вот однажды такая история приключилась. В одном лесном племени заведено было, что к еде их князя прикасаться никто не смел под страхом гнева небесного. Ну, голодно там жили…
– Это где же? – уточнил Младояр.
– Далеко отсюда… Сейчас не вспомню…
– Так в чем суть, Игг?
– Жил там один охотник, или воин… Бесстрашный, его всем мальчишкам в пример ставили. Однажды, просто по ошибке, поел тот неустрашимый муж еды княжеской. А когда прознал, так испугался смертельно.
– И умер?
– Умер.
– Со словом или без… Отчего же они умирают?
– Я так думаю – от убеждения, что умереть придется, – размышлял Иггельд, – есть древняя притча о том, как один властитель многих земель спросил о том мудреца. И тот представил доказательства. Велел привести татя, смерти достойного, да сказал тому разбойнику, мол, умертвим тебя, кровь из жил выпустимши. Привязали татя к лавке, завязали глаза. Сделали порезы на шее – так, чуть-чуть поранили, до крови, но не до жил. И тут же служки начали на те места воду лить, теплую, что б разбойник думал – кровь из тела вытекает. И вот, представь, помер тот…
– Другое я читывал, – не удержался, похвастал княжич, – будто рассказали эту притчу князю Дильмуна, да решил тот проверить сам – правдива ли сказка?
– Не слышал такого! – подивился лекарь, – И как, проверил.
– Точно, помер один приговоренный, ну, почти – как ты сказывал. Но тот князь упорен был, да и воров, на их злато покушавшихся, в избытке смерти ожидало. Писано, что в том княжестве даже двери домов – и то из злата делали. Вот и съезжались со всех концов мира тати…
– Ты отвлекся!
– Да, и начал проверять князь дальше, на других. А, может, просто развлечение нашел такое… – Младояр молвил это серьезно, без тени усмешки, – Второй приговоренный тоже помер, сразу. Зато третий, сколько воду не лили, умирать не собирался. А мешок с головы сняли – так ухмылялся только. И еще приводили осужденных на смерть. Из первой десятки… Или дюжины – там неясно написано было, я не понял, как считали – двое таких нашлось, кто не поверил и живым остался. И написано в том свитке – есть люди простые, внушению подверженные, а встречаются и такие, для которых чужие мнения – как об стенку горох.
– Все правильно, – кивнул Иггельд, – даже зубы, и те – не всем заговорить удается. Уж на что знатный ведун – изредка попадет такой болящий, что не заговорить, не усыпить. И слова, и глаза – все без толку! И знаешь, какой тут хитрый закон – кто неподдающимся оказывается?
– Кто?
– Да ребятишки, которые все истину ищут, вроде тебя, – объяснил ведун, – а еще, подчас, крепкие мужи деревенские, те, кого за всю жизнь никто не обманул, у кого житье в достатке, собственными трудами нажитое. Ну, и среди ведунов – тоже частенько. И купцы многие тож, оне – к обману насторожены…
– Я понял, – сразу ухватил мысль Иггельда княжич, – не поддаются чужим внушениям те, кто из строя воинов, ну – людей, как если построить, словно дружину, ну – кто из строя выбивается?
– Не только, и среди тихоней встречаются не поддающиеся, и бабенок неподдающихся сколько хочешь. Но чаще – среди тех, кто и так виден!
– Я потом, как тот сказ прочитал, долго думал – а как бы я? Умер бы от такой казни, или только посмеялся?
– Ну, сейчас-то ты знаешь!
– А кабы не знал?
– Я так разумею, – прикинул лекарь, – поначалу, быть может, испугался бы, а потом приметил какой-нибудь обман. Ну, кровь что-то подозрительно жидкая. Или запах не тот… И раскусил бы…
– Я тоже думал о том, что кровь густа, а вода жидка. К тому же – липнет…
Собеседники замолчали, княжич перебирал свитки, Иггельд задумался.
– А вот, скажем, будь я на месте брата, прокляни меня Белый Ведун – схватила бы меня хворь? – предположил Младояр.
– Может, и схватила бы, да я бы вылечил.