Крутой поворот (Опасный поворот)
Шрифт:
Я наклонился и прислонил букет к гранитной стеле, стараясь не коснуться камня. Я никогда до него не дотрагивался. Там лежит чужой мне человек.
Потом я, как всегда, унесся мыслями куда-то далеко. Обычно я думал о Мисси и тех роковых решениях, которые принял тогда. Но сейчас почему-то вспомнил о Майлзе.
Наверное, поэтому и не слышал приближавшихся шагов, пока они не зазвучали совсем близко.
– Цветы, – произнес Майлз.
Брайан, одновременно изумленный и испуганный, резко повернулся на звук его голоса.
Майлз
Брайан почувствовал, как отлила от лица кровь.
– Ей больше не нужны цветы, – произнес Майлз. – Отныне можешь их не приносить.
Брайан не ответил. Да и что тут можно сказать?
Майлз глядел на него в упор. Его лицо оказалось в тени, и черты были почти неразличимы. Брайан никак не мог понять, о чем он думает. Майлз распахнул пальто, словно что-то держал под его складками.
Что-то прятал.
Майлз шевельнулся, словно хотел шагнуть к Брайану, и на какую-то долю секунды тот едва не пустился бежать. Подальше от него. В конце концов, он моложе на пятнадцать лет, и мгновенный рывок позволит ему добраться до дороги. Там много машин. Вокруг люди.
Но мысль исчезла так же быстро, как и появилась, лишив всяческой энергии. У него не осталось сил. Он не ел несколько дней. И Майлз, если захочет, в два счета его догонит.
Более того, Брайан сознавал, что ему некуда деваться.
Поэтому он молча стоял перед Майлзом. Тот был шагах в двадцати, и Брайан заметил, что его подбородок слегка приподнялся. Может, он сделает что-то… хотя бы какой-то жест… но, вероятно, Майлз ждет от него того же самого. Со стороны они, наверное, выглядят как классические задиры Дикого Запада, готовые вот-вот выпалить друг в друга.
Когда молчание стало невыносимым, Брайан отвел глаза и заметил, что машина Майлза припаркована за его собственной. Больше он машин не заметил. Значит, они одни среди надгробий.
– Откуда ты узнал, что я здесь? – спросил наконец Брайан.
Майлз ответил не сразу.
– Я следил за тобой. Сообразил, что рано или поздно ты выйдешь из дома, и хотел потолковать с глазу на глаз.
Брайан тихо ужаснулся, гадая, как долго выслеживал его Майлз.
– Ты приносишь цветы, хотя даже не знаешь, какой она была, верно? – тихо спросил Майлз. – Знай ты ее, приносил бы тюльпаны. Ее любимые. Желтые, красные, розовые… она была рада всяким. И каждую весну засаживала клумбы тюльпанами. Ты это знал?
Нет. Он не знал.
Откуда-то издалека послышался свисток электровоза.
– Знаешь, что Мисси беспокоили «гусиные лапки» в уголках глаз? И что ее любимый завтрак – французский тост [6] ? И что она всегда мечтала иметь классический «мустанг»-кабриолет? А когда смеялась, я с трудом удерживался, чтобы не начать ее целовать? Знаешь, что она была моей первой любовью?
Майлз помолчал, вынуждая Брайана взглянуть на него.
– Это все, что мне осталось. Воспоминания. И больше ничего никогда не будет. Ты отнял у меня все. Отнял у
6
Обжаренный в яйце кусочек хлеба.
Его взгляд пронизывал Брайана, пригвождая к клочку земли, на котором тот стоял.
– Два года я потратил на то, чтобы найти человека, который разрушил мою жизнь. Жизнь Джоны. Я потерял два года, потому что больше ни о чем не мог думать.
Майлз уставился в землю и покачал головой.
– Я хотел найти человека, который убил ее. Хотел, чтобы он знал, как бесконечно много отнял у меня в ту ночь. И еще я хотел, чтобы убийца Мисси заплатил за все, что сделал. Ты понятия не имеешь, как жестоко пожирали меня эти мысли. И какой-то частью сознания я все еще хочу убить его. Причинить его семье те же страдания, какие он причинил мне. И вот теперь я смотрю на человека, который это сделал. И этот человек кладет на могилу моей жены не те цветы.
Брайан почувствовал, как сжалось горло.
– Ты убил мою жену, – повторил Майлз. – Я никогда не прощу тебя и никогда не забуду. И хочу, чтобы ты это помнил, когда смотришься в зеркало. Чтобы не забывал, что и как именно украл у меня. Навсегда забрал человека, которого я любил больше всего на свете, забрал мать у моего сына и отнял два года моей жизни. Понятно?
Брайан долго выжидал, прежде чем кивнуть.
– И вот еще что. Сара может узнать о нашем разговоре. Но только Сара. Ты унесешь этот разговор и все остальное в могилу. И больше никому ни слова. Никогда. Ни родителям, ни жене, ни детям, ни священнику, ни приятелям. И постарайся сделать что-то хорошее в своей жизни. Чтобы я не пожалел о том, чего не сделал. Обещай. Дай слово.
Он смотрел на Брайана в упор, чтобы убедиться, что тот его услышал. После долгой паузы Брайан кивнул.
Майлз повернулся и пошел к машине.
Только тогда Брайан сообразил, что Майлз отпускает его.
Уже вечером Майлз открыл дверь. Сара стояла на пороге, безмолвно взирая на него, пока Майлз наконец не отступил.
– Джона дома, – прошептал он. – Поговорим на крыльце.
– Сама не знаю, почему я здесь, – призналась она. – Вроде бы благодарить тебя неловко, но я не могу проигнорировать то, что ты сделал.
Майлз едва заметно кивнул.
– Прости за все, что тебе пришлось вынести, хотя мне трудно представить, каково это было.
– Трудно, – согласился он.
– Я не знала насчет Брайана. Действительно не знала.
– Верю. Ты не могла скрывать такое. И прости за обвинения.
– Не стоит, – покачала головой Сара.
Он отвел глаза, сражаясь со словами.
– Видимо, мне нужно поблагодарить тебя за то, что теперь я знаю, как все случилось на самом деле.
– Я должна была. Иного выхода не было.