Крутой поворот (Повести, рассказ)
Шрифт:
– Нет, это исключено. Белозеров будет ждать нас на Мшинской с тремя сотрудниками…
Заметив недоуменный взгляд подполковника, Белянчиков пояснил:
– На станции-то надо будет своих оставить? На всякий случай.
– Эх, не ушел бы!
– вздохнул Игорь Васильевич, посмотрев в окно. На улице мела метель.
– В Луге тоже снег, - сказал Белянчиков.
– А из Владычкина уйти только к станции можно. К Мшинской. Там, Белозеров говорит, как тайга. Леса.
Они помолчали. Потом Белянчиков спросил:
– Ты не замерзнешь в своем драпе? Ехать-то часа три, не меньше.
Сам он щеголял в новенькой дубленке.
…До Мшинской они доехали за два часа. Свернули с шоссе. Машина шла, натужно гудя, по заснеженной пустынной Вокзальной улице, и Белянчиков вглядывался в номера домов, разыскивал тридцать седьмой - в этом доме жил участковый. Там и должен был ожидать их Белозеров. Дома в поселке были большие, многие - свежерубленые, еще не отделанные вагонкой. Корнилов подивился маленьким, подслеповатым окошкам. «В таких домиках да окна бы большие, чтоб свет да простор», - подумал он.
Дом участкового инспектора был старый, потемневший, какой-то уж совсем неприютный. Перед ним ни деревьев, ни кустов, ни даже палисадника. «Временный жилец товарищ участковый, - решил Корнилов, вылезая из машины.
– Небось в сторону города смотрит». Ноги у него одеревенели от холода и неподвижности и плохо слушались, все время съезжали с узкой тропинки в сугроб.
– Где же они машину поставили?
– удивился Белянчиков, оглядываясь вокруг.
– Да, может, он и не приехал еще, твой Белозеров, - сказал Корнилов. В управлении всем было известно, что Белянчиков с Белозеровым вместе учились в университете и были большими друзьями.
– Наш Белозеров, - нажимая на «наш», ответил Белянчиков, - не мог не приехать, товарищ подполковник. А машину, наверное, где-нибудь в гараже поставили. Чтоб не маячила тут…
В доме их заметили. Со скрипом открылась дверь, и на покосившемся крыльце появился в клубах морозного пара Белозеров - широкоплечий, краснолицый, с озабоченным лицом. Корнилов знал его несколько лет и привык всегда видеть с доброй улыбкой. «Уж не сбежал ли Санпан?» - подумал он.
– Здравия желаю, товарищ подполковник!
– Белозеров молодцевато подтянул начинающий уже расти живот.
– Здравствуйте, Белозеров! Что тут у вас случилось?
– спросил Игорь Васильевич, пожимая ему руку.
– Чепе, товарищ подполковник.
– Он раскрыл двери в дом, пропустил Корнилова и Белянчикова в сени. В сенях пахло кислой капустой, хлебом. У дверей в комнату стоял совсем молодой лейтенант в форме.
– Участковый Рыскалов!
– громко, волнуясь, отрапортовал он, приложив руку к козырьку.
Корнилов кивнул ему и прошел в комнату к большому дощатому, чисто выскобленному столу. Отодвинул стул, сел на него и, сняв шапку, поискал глазами, куда бы ее положить. Комната была просторная, оклеенная простенькими, в голубой цветочек, обоями. Кроме стола, в углу стоял большой комод, божница над ним, старая ножная зингеровская машина под кружевной накидкой. На нее Игорь Васильевич и положил свою шапку. Белянчиков сел рядом, распахнув дубленку. Белозеров остановился перед Корниловым, а участковый так и остался в дверях.
– Ну что, капитан, - сказал Корнилов скучным голосом, - докладывай, какое у тебя чепе.
– Такая история, товарищ подполковник: в полутора километрах от Владычкина, - он на секунду замялся.
– Это где Санпан живет…
– Ну, ну… - заторопил его Корнилов.
– …На тропке, что со станции ведет, сегодня утром владычкинские бабы убитого нашли, - продолжал Белозеров.
– Утром, еще в темках, к поезду шли и наткнулись. Лыжник. Уже и снегом подзамело.
За спиной у Корнилова кто-то кашлянул. «Кого это я тут не приметил еще?», - подумал он, оборачиваясь.
Рядом с окном, утонув в глубоком кресле, сидела старуха в черном платке и вязала, не обращая на них никакого внимания. «Что это я старуху не заметил? подосадовал Корнилов.
– Сыщиком называюсь!»
Перехватив взгляд подполковника, Белозеров сказал:
– Это хозяйка, товарищ подполковник. У нее участковый комнату снимает. Он ведь у нас совсем новый. Третий месяц, как заступил… А старуха глухая, вы на нее внимания не обращайте.
– Порядочки!
– проворчал Корнилов и посмотрел на участкового. Тот густо покраснел и даже голову наклонил, как провинившийся школьник.
«Ни на какой город он, оказывается, не смотрит, решил Корнилов.
– Новичок. Еще успеет обзавестись собственным домом».
– Садитесь, лейтенант. И вы, Александр Григорьевич, чего стоите!
– Лейтенант там побывал. На месте происшествия, - доложил Белозеров, усаживаясь на стул. Стул заскрипел под его грузным телом.
– Пусть он и рассказывает.
– Давай, Рыскалов, - кивнул Белозеров участковому, - доложи все, что видел!
– Следователя из прокуратуры вызвали?
– перебил Корнилов.
– Он уже там. С двумя нашими сотрудниками, - ответил Белозеров. И добавил озабоченно: - Да и нам бы надо ехать. До Пехенца на «газике», а там пешком доберемся… «Газик» сейчас вернуться должен.
Сбиваясь и все время краснея, начал рассказывать лейтенант. Корнилов сразу уловил, что участковый не такой уж беспомощный, каким показался с первого взгляда. У него был, судя по рассказу, внимательный взгляд и цепкая память.
…Сегодня утром две женщины шли из Владычкина к поезду и наткнулись на занесенного снегом мужчину. Подумали сначала, что замерз какой-то пьянчуга. Расстегнули на груди куртку и увидели пропитанный кровью свитер. Во Владычкино возвращаться женщины не стали, пошли в Пехенец. А там уже с почты разыскали по телефону участкового. Лейтенант позвонил в райотдел, а сам успел съездить к убитому, оставил дежурить около трупа дружинников.
Корнилов слушал внимательно, не перебивая, только один раз нетерпеливо спросил:
– Ну а Санпан-то, Санпан?
– Товарищ Корнилов, Санпан сейчас во Владычкине. Пьет. Мы установили наблюдение.
– Наблюдение - дело хорошее, - с сомнением сказал Корнилов.
– Да только два года назад мы даже дом окружили - мыши не проскочить, а Санпан ушел.
– Он пьет, товарищ подполковник, - вставил Белозеров, с каким-то особым значением нажимая на слово «пьет».
– С кем пьет-то?