Крутой поворот (Повести, рассказ)
Шрифт:
Он пошел по тропе. Поискать, нет ли окурка, не зацепилась ли где за кусты нитка от одежды… В лесу было мрачновато - уже начинало темнеть. Корнилов прошел с полкилометра, ничего не заметил и повернул назад, и, по мере того, как приближался к опушке, им овладевало неприятное состояние: казалось, вот сейчас он шагнет из-под темных крон на свет - и раздастся выстрел.
«Почему убийца не стрелял в лесу?
– мелькнула у него мысль.
– Ведь что, кажется, проще и удобней - стрелять в лесу?»
– Василь Васильевич, - окликнул
– Ты окрестности-то осматривал?
– Осматривал, товарищ подполковник.
– Вид у участкового был понурый, и Корнилов подумал о том, что лейтенант, наверное, переживает и за то, что убийство произошло на его участке, и за то, что раньше не знал ничего о Санпане, проживавшем у него под носом. «Похоже, что он и за следователя переживает».
– Пойдем пройдемся еще разок там, где ты ходил, лейтенант.
– Игорь Васильевич обнял его дружески за плечи.
– Посмотрим, пока совсем не стемнело, что тут и как.
Они двинулись по старому следу, глубоко проваливаясь, цепляясь за маленькие елочки. Круг получился довольно большой, но, как ни всматривался Корнилов, снег лежал девственный, нетронутый. Только в одном месте напетлял заяц.
– Да, не видать тут никаких следов, - сказал он, когда они снова вышли на тропу и отряхивались.
Участковый приободрился.
– Товарищ подполковник, я вам точно говорю: в лесу и в поле следов нет, а у тропы, когда я утром пришел, были. Не только женские. Мужские следы. Словно кто-то обошел вокруг убитого пару раз. Их метелью запорошило, но я разглядел.
– Хорошо, лейтенант. Это мы берем на заметку. А теперь веди нас к машине…
Сейчас, припоминая все свои действия при осмотре места преступления, Корнилов никак не мог отделаться от такого чувства, будто упустил там, в лесу, что-то очень важное. В городе было проще: комната, квартира, улица - замкнутое пространство, которое надо было исследовать, изучить. А здесь лес, поле, открытое всем ветрам… «Специалист-то я, выходит, однобокий, - усмехнулся он.
– Ярко выраженного городского типа… Как же эта болезнь называется - боязнь открытого пространства?..»
Он сел за маленький столик, записал в блокноте: «1. Убитый??? 2. Попутчик. Опросить всех жителей Владычкина, лесника, егеря. 3. Полевой. Оружие?»
Что еще? Он вспомнил начинающий голубеть вечерний снег, маленькие густые елочки, утонувшие в нем, следы зайца и дописал: «4. Охотники».
А ночью ему снились горы. Он стоял на кромке ледника, вглядываясь в голубеющие вершины, и пел.
3
На следующий день Корнилов проснулся рано. Еще не было и семи. Он чувствовал себя хорошо отдохнувшим, бодрым. «Вот что значит лес», - подумал он. Позвонил в горотдел, попросил дежурного вызвать к восьми Белозерова.
В маленьком гостиничном буфете съел стакан сметаны, выпил бледного, чуть теплого чаю
Белозеров с Белянчиковым были уже на месте. Сидели нахохлившись, видно, еще не совсем проснулись, Начальник лужского угро крутил ручку старенького радиоприемника.
– Капитан, а вы по утрам не бегаете трусцой?
– спросил Корнилов, поздоровавшись.
Белозеров отрицательно покачал головой.
– А зря. Поэтому вы такой вялый. Рекомендую. Очень способствует.
– Чему способствует?
– не понял Белянчиков.
– Жизнерадостности.
– Да мы долго за шахматами сидели, - стал объяснять Белозеров, но Корнилов перебил его, спросив будничным, деловым тоном:
– Где Полевой?
– Здесь, в КПЗ.
– Скажите, пусть приведут.
…Привели Санпана. Щетина на щеках, всклокоченные волосы на голове, запекшиеся губы делали его похожим на тяжелобольного. Корнилову показалось даже, что глаза у него еще больше налились кровью. Однако сегодня в них можно было уловить искорку мысли.
– Садись, Полевой, - сказал он Санпану. Всегда и во всем скрупулезно соблюдавший порядок, Игорь Васильевич не смог пересилить себя и обратиться к Санпану на «вы».
– Узнаешь?
Санпан сел и, повернув лицо к Корнилову, чуть-чуть оскалился. Словно хотел сказать: «Чего уж тут не узнать…»
– Капитан, ведите протокол, - попросил Корнилов Белозерова.
– Кого в последние дни в гости ждал?
Санпан минуты три молчал, сжав руки коленками и медленно потирая ладонь о ладонь. На его лице с низеньким, похожим на гармошку лбом заходили все мышцы, словно он что-то с трудом пытался разжевать. Наконец Санпан выдавил:
– Витьку Косого ждал. Срок у него закончился. Долю должен был привезти.
Корнилов аж присвистнул:
– Витьку Косого! Виктора Безбабичева, значит. Подвел тебя Косой, подвел! Как только в Ленинграде появился - за старое взялся. У нас он. Уже у нас.
– А про себя подумал: «Косого-то спрашивал я про Санпана. Сказал - весточек не имею. Крепкий орешек. Придется и с ним повозиться. И доля еще какая-то».
– Ладно, о Косом потом. Где твой пистолет?
Санпан снова долго молчал, набычившись, шевеля губами.
– Кузнецу из Пехенца отдал. За самогон. Левашову.
– И, словно бы оправдываясь, добавил с тоской: - В загуле был, гражданин Корнилов. А хрустов нема. За литр отдал, сявка!
– Когда это было?
– Не помню уж. Месяца два назад.
– Безбабичева ходил встречать?
– Еще чего, - проворчал Полевой.
– Я ж не знал, в какой день он явится.
– А твоя жена утверждает, что вчера в три часа ты ушел встречать дружка…